Приморский город напоминает девушку-разведчицу в тылу врага. Работает шпионка в ресторане певицей, водит дружбу с офицерами вражеской армии: хи-хи, ха-ха, целую ваши ручки, а не поехать ли в номера - почему бы и не поехать с глупенькой, смазливой девчонкой. Но певичка выведывает у пьяных вояк секреты. И идут под откос поезда, тонут корабли, гибнут солдаты. Что выведывает Ялта у темных вершин, у густых лесов? Какие секреты вызнает в морских глубинах? Тяжко приходится городу-сказке, когда дуют зимние сырые ветра, а разъяренная пучина, узнав, кто выведал ее секреты, обрушивается разрушительными валами на бетонную набережную.
«Недовольны» и горы. Подпускают на город ураганы, секут дождем и снегом. Городок держится домами-каракатицами, как раскорячившийся амфитеатр для веселых представлений. Высотная гостиница «Ялта». Шпиль собора Александра Невского, храма Иоанна Златоуста. Намертво, надежно.
Советский модерн. Семидесятые годы. Шик - блеск - красота. Галереи опоясывают каждый этаж. Полукружьями спускаются ступени на небольшую площадь перед входом. Сердцевиной здания является конструкция из серых стальных труб, за переплетением которых шумит вода (невысокий водопад падает в бассейн, устроенный внизу).
Говорят – «лицо города». Есть лик, и есть личина. Лик - настоящее. Личина - фальшивое. В Ялте сложно отделить одно от другого. Мягкие овалы ступеней, симпатичный фонтан, наплывающие друг на друга этажи - личина. Но безусловная основательность, солидность постройки, ее «вдавленность» в прибрежную полосу - лик.
Перед входом в булыжную мостовую вдавлены бронзовые звезды с фамилиями известных артистов. Набор необычный - есть Юрий Богатиков, есть и София Ротару. Искал Пугачеву - не нашел. Площадка украшена оригинальными бюстами: нагромождение плоскостей, линий, в итоге получается нечто похожее на Кобзона или Киркорова.
Долго ищем винный магазин. Как с ценами на вино в Ялте? Часто встречаются плакаты, рекламирующие Александра Лисогора, мастера «пауэрлифтинга». Лисогор - гордость Крыма, здоровенный. Уверяет, что такой здоровый из-за монашеского образа жизни. Не пьет, не курит, не употребляет наркотики. Не советует этого делать и другим.
Цены на выпивку выше, чем в Гурзуфе. С такими расценками советов Лисогора не нужно. «Но с наркоманией что-то нужно делать», - подумал я, вспомнив про россыпи свежих шприцов в гурзуфских парках.
С набережной сворачиваем к памятнику живописцу Васильеву. Обычно пыльный, заросший травой, маленький монумент приведен в порядок, чисто вымыт, сухая трава убрана, высажены цветы. Мы кладем на постамент заранее купленную гвоздику. Перед памятником Ленину - все то же: детские электромобили, велосипеды. По набережной катаются молодые люди на двухколесных электротележках. Ходят огромные белые медведи-тигры. Сделаны из поролона. Внутри парится человечек. Карусели, батуты, резинки для подскакиваний. Соковыжималки – сок давят из свежих апельсинов. Появились харчевни под открытым небом - жареный картофель и водка-хреновуха. И.: «Хочу есть». Покупаем порцию картошки, а солений у нас достаточно. Кричит: «Игорь, давай, перекуси!» Я отказываюсь. Сажусь на железный пенек, на который накидывают канаты, смотрю на яхты и море.