Она - корень мещанства. Тут все, как у всех, только если обыватель умен, то все получается дороже. К старости многосущностность утомляет. Счастливый период - время «третьего» зеркала (вода - стеклянное зеркало) и, наконец, сон. Сон - прелюдия смерти. Самый мужественный человек во сне беззащитен. Там, в зазеркалье сна, героя валяют, мнут, меняют физическую сущность, превращают в вату, пластилин, облачко пара. Индивидуумами во сне все время манипулируют. Ужас сна в том, что открывается простое: немарионеток не существует, ниточки, за которые дергают, - невидимы, кто дергает - неведомо.
Нет личности, свободного человека - не будет и культуры. Но она-то не абсолютна. Творит ее гений, а гений - на невидимой привязи. Вот вам и мучение. Простой человек страдает глубже. Умный, да еще и обыватель, мучается оттого, что о чем-то догадывается. Простой человек - носитель чистой боли, поскольку не способен на простейшие предположения и предчувствия. Женщина, беззубая, с железными челюстями - где сточила она зубы, кто выдрал ей волосы, кто измучил душу? Мужика в погонах, адвокатшу в голубом, меланхоличного Арсена - всех ждет не просто смерть. Смерть - не самое страшное. А вот то самое, что и «Пастернака перепастерначит» (Ахматова), - страшнее: исчезновение иллюзий, ощущение несвободы, управляемость, чувство полной усталости. Некая замечательная женщина, некая великолепная верная собака - они бунтуют. Старушка в застиранном халатике, словно с гранатой, встает в полный рост перед тупым танком жизни. Система гранаты неважна. У бунтарки - бомбочка под названием «Не курить, суки, я сказала!»
Спускаемся к морю. В сердце горячо. Не могу успокоиться. Выходим к какой-то церквушке. Дверь закрыта. Заборы, увитые виноградом, а перед ними - аляповатая гостиница с претензией на нечто европейское. Попадаем в уютный переулочек «Партизанский». Серый двухэтажный дом с большими окнами. Среди зарослей, что укрыли стену, - мемориальная доска, сообщающая, что в доме 4/6 проживал Усатов, гласный Ялтинской городской Думы, тенор Императорских театров, единственный профессионал, который обучал Федора Ивановича Шаляпина певческому ремеслу. Сам Шаляпин частенько бывал в неприметном домике. Посещал Усатова композитор Глазунов, да и весь цвет музыкальных театров Москвы и Санкт-Петербурга. Напротив - Ялтинская коллегия адвокатов, а чуть ниже - недавно отреставрированный Русский драматический театр им. А.П. Чехова. Гастролируют из приезжих только Московский театр Российской Армии, деятели антрепризы, местные театральные коллективы. Церковка, между прочим, евангелистско-лютеранская, а вычурная гостиница называется «Палас».
