Крым. 2015. 37.
«А кто Пушкина «солнцем» назвал?» - не удержался я. Из фильма не следует, что «солнце русской поэзии» закатилось. Чисто по-женски - мое отношение к смерти поэта, да еще такое, чтоб не обидеть никого». «Я не собираюсь говорить о достоинствах и недостатках фильма. Он лишь повод говорить в этот знаменательный день об Александре Сергеевиче. А про солнце - так это, кажется, студент Московского университета, будущий писатель сказал, когда Пушкин пришел к ним в аудиторию, мол, Пушкин, словно солнце», - отвечала женщина. «Тогда ответьте, - упорствовал я, - как случилось в России такое, что студенты стали восхищаться сочинителями рифмованных строчек. Почему никто не восхищался мастерами кудрявых стружек или умельцами чугунных заклепок? Не менее хитрое искусство, чем «вколачивание» на нужное место слов. Когда кружевница плетет ажурное полотно, ей так же, как в словах окончания, нужно соединить подходящие кончики нитей. Кружево огромно, а получается узор. Набор слов обширен, но умелое плетение также может выдать узор. И еще - как никто не поинтересовался нитками, стружками, так сегодня мало кто интересуется и рифмоплетами».
Тут поднялся ропот: «Зачем так? Кто вы такой?» Женское кудахтанье прервал скрипучий старческий голос: «Действительно. Почему бы не поговорить о том, как Александр Сергеевич оказался в гениях. Появился он в театре после ссылки, и все глазели только на него, шептались только о нем - что-то знакомое, попсовое. Будто в толпе появился Джексон или Глория Гейнор (или Валерий Ободзинский, - весело крикнул еще один пожилой сосед). Да, или Ободзинский. Пушкин не просто литератор, а первая культовая фигура на российских подмостках. Нездоровый интерес к лицеисту был равнозначен, а то и сильнее собственно таланта. Людей, уровня Александра Сергеевича, в России было немало, а взлетел, за 2-3 года, только он и остался в веках. Думается - не одолел этой тяжести. Инстинктивно делал все правильно. Сегодня малюсенькая звездюлька, скачущая по гламурным тусовкам и журнальчикам. Окружение повторяет «штучки», что придумал не поэт, не мыслитель, а попсовик Саша. Многочисленные романы, измены, загулы, дуэли, преследование властей, скандальная женитьба, близость к верхам (а верхи-то боялись не столько того, что написано, а того, что необычайно громкое эхо производило написанное в обществе - близок, да не вхож)».
«А нам это неинтересно. Не то вы говорите», - затрепыхались дамы. - Высшие силы помогли гению, чтоб не затерли его. Божественный дар - не «убить». Он прорвется». «Да-да, через что сочинитель прорывался! - заскрипел один из старичков. - Через толщу российской дикости прорваться было трудно. Русских - десятки миллионов. В 1809 году в гимназиях обучались около трех тысяч человек, а в год, когда Пушкин погиб - шестнадцать пятьсот. А где можно купить книги? Во времена Пушкина в половине губерний страны не было ни одной книжной лавки. Торговали с лотков потешными картинками. В 1811 году по всей Руси лишь 104 книжных магазина. Десятки миллионов людей - несколько тысяч учеников да несколько десятков магазинчиков. Материальная сторона - авторам не платили. Сочинители, как и музыканты, зарабатывали на хлеб, занимая должности при королях, князьях, церковниках. Возьми и Моцарта. А Пушкин? Что бы ни говорили, а был он придворным, получал заказы от царя, работал в архивах. Пушкин - и архивист! Гонорары стали получать в самом начале XIX века отдельные редакторы. Карамзин за руководство «Вестником Европы» имел две тысячи рублей в год. Стабильные гонорары авторам периодически выплачивали будущие декабристы Рылеев и Бестужев за работу в «Полярной звезде». Как жить среди безграмотных! Тому же Пушкину! Народ говорил: если все понимать, то зачем читать? Секли розгами в церковно-приходских школах за тупость и леность. Тех, кто хотел обучаться грамоте, так не секли».
Тут поднялся ропот: «Зачем так? Кто вы такой?» Женское кудахтанье прервал скрипучий старческий голос: «Действительно. Почему бы не поговорить о том, как Александр Сергеевич оказался в гениях. Появился он в театре после ссылки, и все глазели только на него, шептались только о нем - что-то знакомое, попсовое. Будто в толпе появился Джексон или Глория Гейнор (или Валерий Ободзинский, - весело крикнул еще один пожилой сосед). Да, или Ободзинский. Пушкин не просто литератор, а первая культовая фигура на российских подмостках. Нездоровый интерес к лицеисту был равнозначен, а то и сильнее собственно таланта. Людей, уровня Александра Сергеевича, в России было немало, а взлетел, за 2-3 года, только он и остался в веках. Думается - не одолел этой тяжести. Инстинктивно делал все правильно. Сегодня малюсенькая звездюлька, скачущая по гламурным тусовкам и журнальчикам. Окружение повторяет «штучки», что придумал не поэт, не мыслитель, а попсовик Саша. Многочисленные романы, измены, загулы, дуэли, преследование властей, скандальная женитьба, близость к верхам (а верхи-то боялись не столько того, что написано, а того, что необычайно громкое эхо производило написанное в обществе - близок, да не вхож)».
«А нам это неинтересно. Не то вы говорите», - затрепыхались дамы. - Высшие силы помогли гению, чтоб не затерли его. Божественный дар - не «убить». Он прорвется». «Да-да, через что сочинитель прорывался! - заскрипел один из старичков. - Через толщу российской дикости прорваться было трудно. Русских - десятки миллионов. В 1809 году в гимназиях обучались около трех тысяч человек, а в год, когда Пушкин погиб - шестнадцать пятьсот. А где можно купить книги? Во времена Пушкина в половине губерний страны не было ни одной книжной лавки. Торговали с лотков потешными картинками. В 1811 году по всей Руси лишь 104 книжных магазина. Десятки миллионов людей - несколько тысяч учеников да несколько десятков магазинчиков. Материальная сторона - авторам не платили. Сочинители, как и музыканты, зарабатывали на хлеб, занимая должности при королях, князьях, церковниках. Возьми и Моцарта. А Пушкин? Что бы ни говорили, а был он придворным, получал заказы от царя, работал в архивах. Пушкин - и архивист! Гонорары стали получать в самом начале XIX века отдельные редакторы. Карамзин за руководство «Вестником Европы» имел две тысячи рублей в год. Стабильные гонорары авторам периодически выплачивали будущие декабристы Рылеев и Бестужев за работу в «Полярной звезде». Как жить среди безграмотных! Тому же Пушкину! Народ говорил: если все понимать, то зачем читать? Секли розгами в церковно-приходских школах за тупость и леность. Тех, кто хотел обучаться грамоте, так не секли».