Среди хрустального щебета птиц, в бронзовой беседке, я, как царь мира, восседаю среди лавра. Мысль о правильности страха тешит меня. Христа в пустыне искушал нечистый. Евреев по пути в Землю обетованную мучили недобрые соблазны. Жестокий Яхве порол их кроваво. Но зеркало мира, в котором отражаюсь, как малая пылинка, не просто отображает меня. Преображаюсь из животного в человека. Переделывающее зеркало мироздания прохватывает каждого на разную глубину.
Сидя в волшебном парке, думаю: «За что мне испытание необычной прелестью? Так ощущаешь себя в гробнице Медичи, где пространство преображено Микеланджело в идеальный город. Садовники преобразили заросли в чудный дом красоты, и я попал в него из земель влажных, глинистых. Домишки корявые, лавочки рассохлись, небо прохудилось в моих краях. Эмоции мои - несовершенны. Я помесь клавесина и клавикорда. Но - не чувственный рояль. Гордость сидящего в великолепном обрамлении, взвихрена незаслуженным поощрением красотой. Это страшно. Соблазнение золотом ничто, по сравнению с «алмазами великолепия». Тяжело встал, голова легкая, как после релаксации. На плечах - груз такой, что ноги подгибаются.
Вверх и налево. Там - плакучие ивы. Аккуратный многоэтажный корпус. У дверей надпись: санаторий «Пушкинский». Сквозь стеклянные стены первого этажа видна современная обстановка, как в пятизвездочном отеле. Охрана в темно-зеленом камуфляже. Наш «Бриз» проигрывает с коврами и лифтами советской эпохи убранству корпуса в «Пушкинском». Под пристальными взглядами охранников забираю влево, упиваясь изысками местных садовников. Натыкаюсь на трехэтажное здание из цельных бревен, стилизованное под северную избу. Там - пинии, чудовищно старые, огромные. Таблички сообщают, что деревьям несколько столетий.
Появляются гуляющие. Народу все больше. Из-за поворота - старинный двухэтажный дом на высоком цоколе. Все увито розами. Фонтанчик. Белые металлические скамейки. Вход через двери в цокольном этаже. Впрочем, подняться на широкую террасу можно по лестницам, идущим от входа направо и налево. Очередь: в день рождения Пушкина вход в дом губернатора Новороссии, Ришелье, бесплатный. Формируют небольшие группы, ведут на веранду по лестницам. Тетка в панаме кричит: «Алуштинская группа! Кто в дом Пушкина - ко мне!» - и вздергивает целлюлитную руку с трехцветным власовским флажком.
Ждать не стал. Позже приду вместе с И.. Легкая металлическая конструкция плотно увита плющом и розами. Образуется тенистая оранжерея над лестницей, ведущей к морю. Спускаюсь. Оказываюсь возле круглого водоема, в котором лениво шевелят плавниками толстые золотые рыбины. Возвращаюсь к бассейну. По верхней аллее пробираюсь к своему корпусу. В кармане направление к хирургу Синягину. Лечебный корпус. 417 кабинет.
Натыкаюсь на мемориал - стена, а на ней металлическими буковками набраны фамилии сотрудников санатория, погибших на фронтах Великой Отечественной. Тут же тоненькие саженцы берез. Одна - в память об адмирале Кузнецове. Вторая - о маршале Жукове. Потом фонтан «Диана» (у ее ног плещется толстый дельфин, преображенный Аполлон). Скульптура хороша, а возле водоема - зеленые россыпи гибких веточек. Плакучая ива. За ней - третья березка-ребенок, укрепленная веревочками. В память о сотрудниках НКВД, убитых в войну. Табличка, сообщающая об этом, - маленькая картонка, прибитая к палочке штакетника.
