Миша сел за белый, расстроенный рояль. Играл Баха (ещё один плакальщик по человечеству). Смотрел в окно на соседние дворы. Небо поднялось выше из-за того, что тучи кое-где порвались в клочки, а между ними проглядывало синее-синее небо. Сошлись на том, что русский крест есть и Миша будет упорно, может, всю жизнь изображать эту особенность в разных ракурсах.
Улицы Питера обладают необычайной плотностью. Бесконечные круглосуточные магазины. В них - азиаты. Миша сказал - почему русские? Если ослабнут славяне, то империю поддержат татары, чуваши, башкиры и якуты. Они не враги империи. Они давно уже поняли - при всех недостатках, вместе всё равно теплее. Я пошутил - гниющий труп русского народа всё же теплей, чем бесприютное поле европейских костей. Миша плевался и смеялся.
Дошли до Питерской синагоги. Вошли. Народу никого. Слабый свет. Посидели отдохнули. На Невском, в "Севере" купили огромный торт "Полёт", да ещё прикупили "Графских развалин". Невский полыхал голубым пламенем. На Крюковом канале взяли огромную ёлку. Брат сказал: теперь она будет стоять до 8-го марта. Матери ёлки страшно нравятся.
Ирка наряжала тяжёлую ель. Мы принесли текилы, виски, ликёров (в том числе и таллинских), три сорта шампанских вин. Мать жарила индейку. При таком количестве спиртного и ёлка быстро наряжалась, и индюшка поспевала - мы с братом валялись, смотрели плазму. Мерзейший Охлобыстин рассказывал о Рязанове. Это было даже не смешно.
Ударили куранты. Мы с женой отправились на Дворцовую площадь. Тепло. Тихо. Все улицы заволокло пороховым дымом. Всюду все лупили чебоксарскими мини-салютами и хлопушками в небо. Питер был освещён чебоксарскими озорными огнями. На площади было не менее 100 тысяч людей, кружащих возле гигантской ёлки. Всюду бутылки из-под шампанского - целые, битые. Под ногами шуршит разбитое стекло.. Орёт музыка, визжат девицы. Огромные очереди в биотуалеты. С Невского волна за волной в новый 2012 год вливаются все новые толпы молодёжи. Равнодушно смотрет на это дело ангел с Александрийского столпа.
