i_molyakov (i_molyakov) wrote,
i_molyakov
i_molyakov

Categories:

Питер. 2014-2015. 73

В ночь перед отъездом снился подвал. Тепло. Толстые трубы с горячей водой журчат. Покрыты домоткаными половичками. Стены выкрашены желтой масляной краской. Стол со скатертью. На желтом комоде - металлический будильник. Тиканье четкое, громкое. Окна выходят на тротуар. Стекла подернуты туманом, и даже шарканья ног, проходящих над подвальным жилищем, не слышно. Пристанище уютное, но не мое. Могут выгнать, а я боюсь. Есть соседняя комната. Там кушетка под старым ковром и торшер под тряпичным абажуром. Ощущение, что выгонят, усиливается. Ухожу-прихожу, что-то делаю, чтобы не выгнали, а вот что - не ясно. Вроде бы учусь где-то, на кого-то. Иду по улице. На небольшой площади - враги. Сидят в металлических креслах. Выступает он. Кто - не знаю, но почти родной. Машет рукой, зовет: «Мы добрые, - говорит, - всем сказать даем. Говори». - «Фигушки, - отвечаю, - провокаторы». Публика, молча, поворачивается, смотрит. Все - мужики. И - в котелках. Иду в подвал с будильником. Ощущение, что выгонят, возрастает многократно.
Будят. Мать говорит: «Сам просил разбудить пораньше». Собираю рюкзачок. Во сне нет главного - самосознания. Как в кино: мыслишь движением и временем, а вот образы, в которые они укладываются, даются тебе откуда-то извне. Нет материи, нет памяти. Во снах материальное отодвигается на второй план. Я во снах никогда не замираю на месте, перемещаюсь в условном пространстве, мечусь беспокойно в обширном чертоге из двух составляющих: образ-движение, образ-время. Сон отвергает физическую реальность внешнего мира и швыряет тебя в психическую реальность сознания. Никогда не думаешь сонный. Моментально можешь все забыть, а инстинкты, заразы, как фашисты, так и лезут на огневую точку измученного духа.
К тому же пройденное пространство во снах смешивается с движением. А это не одно и то же. Просыпаешься, разделяя пройденное и движение тела и мысли. Пространство может быть пройденным. В этом оно цельно прошедшим. Движение (как порой утомляемся мы, думая над чем-нибудь весь день, как охота жрать порой после долгих усилий мысли) не может быть разделено. Оно всегда есть, присутствует. Ты - в нем. Начнешь делить - попадешь в перепрыгивание различных точек-состояний.
Совершённое во времени меня удовлетворило - маленький рюкзак вместил и книжку Бибихина, и толстенный том Бжезинского. Бибихин неплохо улегся рядом с вареными яйцами, бужениной, хлебом, помидорами, что собрала мне в дорогу мама.
На улице мрачно. Снег - хлопьями. На улице Лабутина деревья (их всего несколько в чахлом скверике, скорбят обо мне и прошедшем празднике). Слышится далекий звон колоколов из Троицкого собора. Рождество. В храмах говеют. Маршрутка - через слякоть Сенной до Невского. Пешком до Дома книги. Нужна книга Волковой о Тарковском. Брат уже ждет. И Волкову нахожу быстро. На обложке Андрей Арсеньевич в кроличьей шапке, в тулупе. М. в такой же шапке (норковая, затертая до кожаных залысин), припорошенная мокрым снегом. Волкова с Тарковским не хотят в рюкзачок никак. Слипается и брызжет обильным соком помидорина. Я - не аккуратист. Мне бы текст прочесть да мысль взбодрить. А что делали - водкой залили, селедку заворачивали - с печатным словом - не важно. Паола протискивается во влажную помидорную щель. Пахнет овощным салатом, типографской краской, мокрой овчиной. Неплохо.
У остановки с жизнерадостной рекламной девицей фирмы Л'Ореаль еле держится на ногах дедушка. Грязная шапка съехала на переносицу, рука - дрожащая - на тросточке. Над стариком навис дядька. Рожа красная, а прикид дорогой, бросающийся в глаза. Ковбойские сапоги остроносые, с цепочками на пятках. Черные джинсы. Длиннющий кожаный плащ. Под ним голубая толстовка тонкой шерсти. Растрепанное узорчатое кашне и седые, крутые кудри вместо головного убора. Высокий - пьяный, опершись на орифлэймную девицу, жарко выдыхает в лицо другому пьяному - инвалиду: «Мой старик был еще жив, говорил: держитесь вместе. Не важно, но вместе. А лупил знатно. И, вот я…» Толпа. Шум. Не слышно, чего такого сделал он. В сырости, сквозь вялую метель - Зимний.
С возрастом время летит не просто быстро. Ты способен чувство быстроты запаковать в особое мыслеощущение и не скорбеть о былом. Все можно запечатать на вечное хранение. Стать спокойным. И спокойствие - запечатать, удачно скомпановав. Как умную Паолу с помидорами. И не переживать, что все это стухнет.
Tags: Питер
Subscribe

  • Заметки на ходу (часть 619)

    Мама требует непременно посетить выставку художника Андрияки. Выставка акварелей размещена в Манеже. Миша решительно отказывается. Исходя из…

  • Заметки на ходу (часть 618)

    Земля обретает твердость. Знаю «на ощупь». На вокзале пытаюсь в фотолавочке сохранить сотни снимков, которые сделал в Париже, в Версале, в…

  • Заметки на ходу (часть 617)

    В Москве дождь. Мелкий, нудно сыплет, невидимый в темноте. В пассажирскую «гармошку» выходил последним. Прихватил книгу Стивена Хокинга «Мир в…

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments