Еще освещенная квартира, но не в первом, а во втором подъезде. Этаж - третий. Видна лишь верхушка обильно увешанной шарами елки. Там - тихо. На балконе парень с девушкой. Молча курят.
Напротив элитной новостройки - нагромождения зданий-кубиков. На крыше два флага: российский триколор и красный, с якорями - питерский. Калитка открыта. Подхожу к главному входу - гимназия. Обнаруживаю черную мемориальную доску. В школе учился полковник Матвиенко, Герой России, погибший во время второй чеченской войны. Обхожу причудливое сооружение - вот спортзал. Вот бассейн. Вот футбольное поле с гаревой дорожкой. Вхожу во внутренний двор, укрытый высокими стенами от ветра. Посередине - высоченная живая елка. Так и горит, так и светится посреди мертвого строения. В окне на первом этаже - портрет Путина. Президент РФ в черной пилотке морского десантника.
Выхожу из школьной ограды. Из подъезда выходят парень с девушкой, что стояли на балконе. Красивые, черти, и модные. У парня огромная сумка «ADIDAS». Подходят к черному, шестисотому, «Мерседесу» (на стоянке еще горбатится «Хаммер»). Молодой человек «квакает» электронным замком. Урчит мотор. Открывается крышка багажника. Сумку забрасывают туда. Садятся. Попыхивая голубым дымком, «Мерседес» выезжает со двора: «Это сколько нужно денег, - думал я, - чтобы иметь такой автомобиль и такую квартиру в Ораниенбауме, вблизи от парка?» И еще мысль: «Иметь бы здесь, под Питером, жилье. Да квартиру в Москве. Пенсия – тысяч двести. Жить, читать Бодлера, гулять в парке, а лето проводить на Амальфитанском побережье».
И вот старый город. Желтый, тщательно отремонтированный, манеж. На памятной доске написано об изобретателе Федорове. Чудесный человек изобрел в прошлом веке первое в мире автоматическое оружие. Автомат испытывался перед русско-японской войной в стенах ораниенбаумского манежа. Напротив пышит неоновыми огнями суши-бар. Он тих и безлюден, будто автомат Федорова только что применили в нем. Снова нехорошие фантазии: захожу в харчевню, а там клубится сизый пороховой дым, смешиваясь с сигаретным. На полу, в лужах крови, валяются трупы в неестественных позах. Новогодняя елка опрокинута. С нее ссыпались зажженные стеариновые свечи. Огонь уже побежал вверх по разодранной занавеске. В черной лужице крови, словно выбитые зубы, торчат кусочки сырой рыбы, завернутые в тесто.
Не знал времени отправления поезда в Питер. Ждал на сыром ветру. Хлопьями повалил снег. В электричке опять проверяющие - одна за другой. А - пустовато. Две мамаши с мальчиками-кривляками. Они хнычут, изгибаются. Хотят спать. Входит женщина - лицо измученной вдохновением и алкоголем поэтессы. Гитара. Начинает петь: «Такого снегопада, такого снегопада…» Мальчики капризно спрашивают у мамаш: «Почему тетя поет? Чего хочет?» Одна из женщин: «Тетя хочет денежку. На, отнеси тете». Мальчик с бумажкой бежит к гитаристке. Та стесняется, торопливо говорит: «Не надо, мальчик. Я - к Новому году, чтобы людям приятно», - и выскакивает на полустанок Ленинского проспекта. Огромный небоскреб с надписью «Ленэнерго». На торце - лазерные живые картины: огромные снежинки, а потом олени, запряженные в сани.
