i_molyakov (i_molyakov) wrote,
i_molyakov
i_molyakov

Заметки на ходу (часть 173)

Среди чувашей есть низовые и верховые. Все время путаю, но то ли те, то ли другие отличаются запоминающейся красотой среди мужчин. Красота особая – не славянская, но и не восточная. Таким красавцем – высоким, с густыми бровями и волосами, с удивительными глазами – умными, пронзительными – был Юра. Симпатичными были и его отец, Леонтий Иванович (достойнейший человек), и братья – старший Боря и младший Володя. Но Юра – особая статья. Чуваши, подобные Юре, необычайно талантливы. Прежде всего, в области точных наук и математики. Отличался глубоким умом и Юра. Все трое братьев классно играли в шахматы, посещали школу шахмат в Чебоксарах.
Как выяснилось позже, Юра обладал и музыкальными способностями. Когда я приходил домой к Ивановым (а жили они точно в таком же доме, что и мы, в такой же квартире, только не на третьем этаже, а на втором), то меня всегда встречали Юрины глаза. Например, Иванчик сидит на кухне, ест суп. Кричит мне: «Моляк! Давай сюда, будем есть суп с мясом. Мамка только что приготовила», - а его необычные глаза из-под густых бровей так и светятся, так и горят. Ест ли он суп, пишет ли, играет ли на баяне или ничего не делает – его глаза живут. Белки глаз белые-белые, а сами глаза темно-коричневые, почти черные.
С годами эта особенность глаз Иванчика только усилилась. Мне порой казалось, что глаза живут отдельно от остального тела, но в них – весь Юра.
Все остальное было тоже недурно. Отучившись пять лет в музыкальной школе на баяне, Иванчик пошел в секцию легкой атлетики. Вытянулся, постройнел, ноги стали мускулистыми. Я любовался его длинными ногами на школьных уроках физкультуры. Он легко обходил весь класс, да и всю школу на 500 метров и на 1000.
Смех у него был тихий, какое-то мягкое посмеивание. Я не помню, чтобы Иванчик когда-нибудь ржал, взахлеб смеялся. Посмеивается – и от тона его посмеивания идет отношение к тому, над чем он посмеивается – или презрение, или одобрение.
Я завидовал ему – особенно той легкости, с которой ему давалось все «математическое». Юра помогал мне, если что-то не ладилось.
Седик тоже помогал, но он раздражался, когда я чего-то не понимал. А Иванчик тихо посмеивался, долбил одно и то же несколько раз, пока до меня не доходило.
Родня Иванчика была из сельской чувашской интеллигенции. То ли учителя, то ли бухгалтерские работники. Особые люди.
У Юры Седова отец был тоже из интеллигенции. Но это был русский человек, из городских. А эти из деревни. Леонтий Иванович был человеком порядочным. Под стать и Юрина мать. У них были какие-то семейные сложности. Но в моей памяти Ивановы остались образцовой семьей.
Дома всегда – идеальный порядок. Смесь городского и сельского быта. В зале – немецкий гарнитур. Но по полу широкие домотканые дорожки. В прихожей – старинный расписной сундук. В детской – у Юры и Бори - старая, но в приличном состоянии мебель 40-х годов. Два ученических стола, две деревянные кровати и огромный книжный шкаф.
Книг у Ивановых было много, в основном специальная литература. Иванов-отец такой же инженер-химик, как и отец Седова. Ивановы выписывали Большую Советскую Энциклопедию. Очередной том я внимательно просматривал, а Иванчик и вовсе принялся читать каждую книжку, да еще пытался запомнить содержание.
У Юры Иванова впервые прочел в книге про отношения мужчины и женщины. Подумалось: неужели так открыто можно писать про то, про что говорить-то нельзя. Пришел звать Иванчика гулять, а он сидит дома один, важный, стреляет своими пронзительными глазами. И так тихо говорит мне: «Иди, Игорь, почитай. Я тут дам тебе кое-что». Стал читать. Кровь ударила в голову: «Ух ты», - подумалось. Перевернул – чего это такое Иванчик читает. Оказалось – Гашек, «Бравый солдат Швейк».
Свою общественную карьеру мой отец начинал с должности председателя Комитета Народного контроля Новочебоксарска. Когда пошел на повышение, его место занял Леонтий Иванович. Так до пенсии в этой должности и трудился. В последние годы он сильно болел, страдал астмой, курил лечебные сигареты – страшно вонючие.
Tags: Заметки на ходу
Subscribe

  • Заметки на ходу (часть 619)

    Мама требует непременно посетить выставку художника Андрияки. Выставка акварелей размещена в Манеже. Миша решительно отказывается. Исходя из…

  • Заметки на ходу (часть 618)

    Земля обретает твердость. Знаю «на ощупь». На вокзале пытаюсь в фотолавочке сохранить сотни снимков, которые сделал в Париже, в Версале, в…

  • Заметки на ходу (часть 617)

    В Москве дождь. Мелкий, нудно сыплет, невидимый в темноте. В пассажирскую «гармошку» выходил последним. Прихватил книгу Стивена Хокинга «Мир в…

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 2 comments