На станции метро «Балтийская» выныриваю на площадь перед вокзалом. Китайцы учат: хочешь блага для общества - начни с себя. Не желаешь блага для коллектива, и с себя нечего начинать. Два первоэлемента культуры - алфавит и зеркало. Выбираю зеркало. Ничего от себя не желаю. Могу лишь отражаться. Ахматова права: «А в зеркале двойник бурбонский профиль прячет». Я тот бурбон и есть. Незыблемость бессмертия в его бездействии. Незаметность и бездействие – неплохо для выживания.
Бродят люди. В Ленинграде популярны временные шалманы. Веселая палатка с хлопушками и петардами. Пьяные взяли охапку цветных трубочек и, отойдя через дорогу в сквер, начали пулять в воздух. Сильно поддатая баба в распахнутой шубе кричит: «Эх, здорово! Блестяшки! Летят, как годы, никто не считает!» Соседняя палатка заставлена низенькими кадками. Запах острый, крепкий - сельдь, килька, красная рыба. В баночках - икра. И - соль (белое - с солью, красное - с перцем).
Маринованные огурцы, помидоры, перец. Тоже из кадушек, как и белая квашеная капуста. Это уже третья палатка. Вот и елочные гирлянды (здорово научились их делать!). Продавщица в толстой фуфайке обвязалась нитями из светящегося волокна, сверкает, переливается. Тонконогие юноши-цыгане подбрасывают вверх светящиеся вертолетики. Они гудят, медленно опускаются в руки продавцов. В картонных коробках - игрушки с электромоторчиками. Тыкаются, кувыркаются, урчат, словно живые.
Вдоль торговых рядов степенно прохаживаются здоровые парни - полицейские - в армейских ботинках, в черном. Кусок площади отгорожен заборчиком из железной сетки. Елки. Живые и пахнут лесом. Никто не берёт. Возьму с утра, 31-го. В последний день зеленые красавицы падают в цене в два-три раза. Первого января елочки не стоят ничего. Заходи за заборчик, выбирай любую.
Нужен коньяк. Незаметным «бурбоном» двигаюсь к супермаркету «Лента». На набережной Обводного канала стоит мужик, держится за фонарный столб. Орет: «Плохо мне, плохо». Рычит, плачет, падает на колени. Вокруг бегает броско одетая старушенция (короткая лохматая дубленка, цветная шапочка, вельветовые, в крупный рубчик, штаны и сапожки на ковбойских каблуках). Радостно взвизгивает: «Говорила тебе - не пей. Сам виноват».
В «Ленте» гул и душно. Много поддатых. Берут товар и отбывают. Среди стиральных порошков - вино. Пиво виднеется среди молока. Беру отличный армянский коньяк. У М. с него голова не болит. 750 рублей - пол-литра, три звездочки. Скидка - и нате вам: 350 рублей. Долго стою в жаркой, веселой очереди. Кассир отказывается пробивать алкоголь. Пять минут двенадцатого. Крепкими напитками торгуют до одиннадцати. Уговариваю. Кассир - ни в какую. Мужики смеются: «Бесполезно. Не пробьет. Видишь, все бутылки закрыли шторками». Громко ругаюсь. Обидно. Оставляю коньяк в хлебном отделе.