На передних рядах заплакал младенец. Нутро «Боинга» превратилось в салон автобуса «ПАЗ». Стало ясно - Крым кончился. Прогуливаясь перед отлетом вдоль здания аэропорта аккуратно снял со столба листовку. Клей не успел высохнуть, и складывать ее пришлось аккуратно. Аналогичными листами «украшены» столбы вокруг аэровокзала. ЛДПР. Синие и желтые полосы. Крупно - фамилия: Живосвистов. Необычная фамилия, а мужик, изображенный на листе - пожилой, с лицом решительным и упорным. Такие люди обычно работают мастерами при ЖЭКах. Мысли у них небогатые, житейский опыт огромный, настырности в распространении убогих измышлений - море.
Человек живого свиста хвалит лидера ЛДПР, излагает нехитрые рецепты улучшения ситуации в сфере ЖКХ, желает попасть в Симферопольский городской совет. Покончив с пропагандой слесаря-коммунальщика, размышлял о солнце в бледном небе. О разных восприятиях одного и того же. Например, солнце. Долгие годы умные люди внушали мысль - солнце Греции (родина культуры). А остров Крит? Кносский дворец. Легендарные лабиринты. До Греции, а корни мифологических сказаний - оттуда. Книга Иова и легенда о Левиафане - текст более древний, чем Песнь песней Соломона. Может, кровожадный древнееврейский Бог Яхве явился на Синай со страниц сказания о неудачнике-скотовладельце?
И. дремала. За окном - белый, плотный туман. Наклонился. Задернул шторку. Прежние дни постоянно задергиваются шторками. Мусолим изречения: весь мир театр, и люди в нем актеры, а уж на дворе даже не театр абсурда. Беспрерывное уничтожение надежд. Да что там надежд - робких ожиданий. Выползают на свет живодуевы-живосвистовы, только держись! Мельтешение фигур. Извращение предметов. Наигранные композиции ломаются, комкаются. В результате уплотнений привычного - маленькие комочки тяжелой бесформенности. В Америке испанцы искали золото. Золота было мало. Все изделия - тоненькие, словно не из металла, а из марлечки. Сомнешь диковинные пластинки - в полученных слитках золотишка - кот наплакал. Сминаю золото Крыма. Когда-то был актером - теперь паяц. Мир был театром - нынче стриптиз-бар. Солнце в моем мире маленькое, как моя душа. В «энергетическом напряжении» Крита нужно большое сердце и безмерная душа. Нынче - лишь мозг, рациональный расчет. Выдумки гениев подменяют правду существования.
Самолет коснулся посадочной полосы. Закончил с Живосвистовым. Он уверенно заявил: свой всегда рядом. В здании аэровокзала пили кефир и ели булки, запасенные еще в Алупке. Автобус вез нас в Москву всего за пятьдесят рублей. Под Москвой - уже осень. Стекла запотели. Садятся на остановках мужчины в куртках ремонтников, утомленные женщины в плащах и фирменной одежде служащих аэровокзалов. С рекламных щитов призывают: не мешкайте, срочно покупайте внедорожники, квартиры, кондиционеры. Мрачно, Сухо. Но на въезде в столицу накрапывает дождь. У метро - торговый центр. И. покупает новый мобильник взамен утерянного. На ней кофта с капюшоном и расклешенные белые брюки. Едем на вокзал. И. садится на Казанском, открывает книжку, говорит: «Буду здесь сидеть. Никуда не поеду». Мне - не сидится. Вылезаю на Лубянке. Радостное ощущение скорого возвращения памятника Феликсу Эдмундовичу. Напротив, в пивнушке, оформленной на английский манер - пьют пустопорожние московские мужики. «Детский мир». Здание много лет укутано в серое полотно. На Красной площади насыпали стружки, ожидаются лошади и иностранные военные оркестры. Вокруг собора Василия Блаженного - каменные пушечные ядра. В ГУМе манекены одеты по-советски. С их помощью устроены тематические сценки. Вот столовая. Плакат: «Если ты горой за мир - пей утрами наш кефир».
В паровозе спал. В Чебоксарах - дождь.