Родители выписывали газеты и журналы. У отца, естественно, «Правда». Потом появилась и «Советская Россия». Из журналов – «Техника – молодежи», «Вокруг света», «Наука и жизнь», почему-то «Сельская молодежь» (впрочем, журнал довольно интересный). Мама неизменно, много лет выписывала «Музыкальную жизнь» и «Работницу». Не забывали и обо мне. «Пионерская правда», потом «Комсомолка» (в какое желтое дерьмо она сейчас превратилась!), журнал «Пионер». Выписывали мне и «Юный техник» (который брал у меня читать Андрей Разумов), и «Искатель». В старших классах мать с отцом выписывали для меня очень дельный журнал «Рабоче-крестьянский корреспондент». «Что будем выписывать на следующие полгода?» - по-деловому ставил вопрос отец. Начинались разговоры. Из Уральска прибыл братец Олежек – ему неизменные «Веселые картинки». «Мурзилку» Олег отчего-то отвергал. Мне, без обсуждений – «Пионерская правда». Для всей семьи – «Комсомолка». Маме – «Работницу» (как-то полгода выписывали «Крестьянку», но вернулись к «Работнице»). Папе – «Вокруг света» (он получал партийные журналы – «Коммунист», «Политическое самообразование»).
На долгие годы в нашу жизнь ворвалась газета «За рубежом». Эту газету исчитывал от первой до последней страницы. Если не «Вокруг света», то «Техника молодежи». Был и журнал «Новое время», но поскольку я зачитывался довольно толстой газетой «За рубежом» и «Комсомолкой», то на «Новое время» у меня просто не было сил.
Особая статья – литературные журналы. Подписка стоила недорого. Но в компании родителей журналы делили по семьям: в этом полугодии Моляковы выписывают «Новый мир», Разумовы «Москву», Дуркины «Иностранную литературу». В обязательном порядке была «Роман-газета».
Пошла мода на Виля Липатова (он особенно нравился отцу), Олега Куваева, Василия Белова. Журналы прочитывались и передавались по кругу. «Молодая гвардия», а также альманах «Библиотека подвига». Прочитал в «Библиотеке подвига» «В августе 44-го» Олега Богомолова.
Люди читали! Мне было приятно, что в области чтения мама была передовая. Сведения о новых романах и повестях исходили, как правило, от нее.
От нее шло много нового. Ей часто приходилось ездить в командировки в Москву. Появилось в Москве молоко в треугольных пакетах – мама везет. Овсяное печенье – тоже мама. Сухие тонкие хлебцы в упаковках, сладкие палочки, кукурузные хлопья, вафельные торты – все мама успевала привезти первой. Мама приезжает из командировки – появляется Маринка Разумова. Позже подходит и Нина Ивановна.
Появился майонез. Мама наварила яиц, разрезала их на половинки, сверху намазала майонезом. Вкуснотища!
В 60-е, 70-е годы привыкали к новым продуктам и товарам. И мама каким-то чутьем умела выхватить из этого потока самое лучшее.
Впервые читали «Пионерскую правду» вместе с матерью. Был ноябрь 70-го года. Мама предупредила: у нас сегодня важное событие – будем читать газету.
За диваном, рядом с теплой батареей, расстелили ватный коврик, включили торшер. В нашем пустоватом зале (с серыми стенами) образовался теплый закуток. В этот круг света мы с мамой и сели, прижались друг к другу. Она развернула «Пионерскую правду». Сказала, что это самая любимая ее газета.
Начала читать с первой страницы. Не помню, что там было написано, но торжественность читаемого текста и уют нашего закутка разобрали меня серьезно. Отец пришел с работы, спросил, чего это мы спрятались за диваном. Я крикнул: «Мы читаем мамину любимую газету».
Что такое газета, я учился на «Пионерской правде».
Книги в наш дом попадали и от совсем незнакомых людей. Копались на нашем земельном участке за городом, на очистных сооружениях. Была поздняя весна 70-го года, высоко в небе пел жаворонок. Тогда на «очистных» копался весь город. Справа от нас был участок какого-то тракториста, слева – шофера. Отец, отставив лопату, перекуривал с соседями. Что-то обсуждали, смеялись.
В десяти минутах ходьбы от нас шесть соток Разумовых. Сажали картошку, огурцы и помидоры начальники цехов «Химпрома», главный инженер и главный технолог, сам директор Шевницын, партийные работники и профсоюзные лидеры.
В километре располагались очистные сооружения. Запах был специфический. Дети с участков бегали на очистные. Там было тихо, торжественно. Гулкие цеха, огромные, в бетонных берегах, круглые озера очищенной воды. В цехах стояли автоматы с газированной водой, а вода выдавалась бесплатно. Не нужно было ни копеечки, ни три копеечки, как в городе.
На огороде работали много. За свою жизнь перекопал кучу земли. Мог бы работать землекопом. Работа размеренная, пусть и тяжелая. Важно, чтобы голова была свободна для размышлений.