В «Доживем до понедельника» все было смутно. Учительница литературы, вроде наш человек, но в ней зло. Зачем там «болталась» молоденькая учительница английского языка – непонятно. Эта женщина была как бы нездешняя, я одобрял то, что школьники над ней издевались. Например, запустили в класс ворону, а она щеткой выгоняла ее из класса. Хорош в фильме учитель физкультуры. Придурковат и весел. В моей школе учителя были людьми более определенными. Неплох школьный двоечник-дурачок. Смешной, мобильный. Раздражали сами школьники. Игорь Старыгин – красавец. Нагловат, моден, как мой дядя Вадим. Знает, что красив. Отсюда – нагловатость. Возле Старыгина - красавица Ольга Остроумова. Она не дура, но голос плоти перебарывает голос разума. А разум шепчет: «Держись подальше от Старыгина». Напрасно – она, наоборот, держится к Старыгину поближе. Я понимал, что героиня Остроумовой очень красива. Но ее тип красоты не мог перебить красоту Натальи Варлей. Мне не близка была красота Остроумовой. Вздернутый носик Варлей был сильнее.
Симпатичный и несчастный, влюбленный в Остроумову парень, но какой-то недоделанный. А глаза у него - замечательные, грустные. Вечный Пьеро. А Пьеро мне не нравился, потому что я сам отчасти Пьеро. Любишь Остроумову, так и пиши прямо: «Я люблю Остроумову». Я в школе дописался до того, что « люблю Конкину». А этот пишет: «Счастье – это когда тебя понимают». Поперся в учительскую, сжег сочинения. Еще одна в сочинении написала, что хочет иметь детей – мальчиков и девочек. Зачем об этом писать! Известно, как появляются дети. Процесс дикий, шумный, варварский. Если о нем стараются не распространяться, то и правильно делают. Девица на весь класс признается, что знает, о чем речь. Ведь неприятно же. Девица, поняв, что сделала что-то не то, вроде расплакалась.
«Пьеро» хорош. Любит Остроумову, а такие дальние «заходы» - сам сочинение всего из одной строчки написал (ведь сочинение! Нужно хотя бы 3-4 странички писать). Любовь парня разобрала, возбудила и иные чувства – жалость, сострадание. И оттого жалость и сострадание, что зашевелилась вещь и помощнее – любовь к окружающему миру. Грустная любовь. Хочется, чтоб все-все было хорошо. У всех. Но так не бывает – отсюда безграничная грусть. Поперся жечь сочинения. Тут недалеко и до страшных вещей. Сначала сжег сочинения. Потом ночные клубы. Затем рвет железнодорожные пути. Ну а там и до небоскребов недалеко.
Выиграет, конечно, Старыгин. Такие всегда в относительном выигрыше. Остроумова, естественно, будет при Старыгине. Ростоцкий дал мощный кадр – взгляд Остроумовой крупным планом, ее чудесные глаза смотрят в упор на грустного «Пьеро». Она затылком ощутила, что тот на нее глазеет, резко развернулась и все этому неудачнику взглядом сказала.
Неясен и герой Тихонова. Он встает на сторону грустного Пьеро! Обреченность этого деятеля очевидна. Учителка по литературе автоматически уходит к нему в оппозицию. Уходит в лагерь Старыгина. Тот безусловен в своей красоте и легкой наглости. Учителка безусловна в стальной системе своих принципов. Система эта проста, мощна и всепобеждающа. В этом лагере людской мусор – туповатые двоечники и физкультурники.
Но герой Тихонова, историк, множит образцы вечного конфликта – он против. Он вместе с грустным Пьеро, грусть которого может развиться в нечто ужасное. Хорошо, если Пьеро сопьется, как бывает с такими людьми в 90 процентах случаев. Но если выживет, его искореженная пониманием того, что не должно ему понимать, душа разовьется до страшных чувств и выводов. Лагерь этих грустных романтиков рождает куда более страшных героев, нежели лагерь примитивно-циничных людей.
Сейчас мне ясны герои «лагеря Пьеро» - монструозный Шаламов, ледяной Розенберг, бесноватый Ницше.
Взгляд Тихонова из-под роговой оправы запомнился с первого просмотра. Великолепный взгляд человеческих глаз. Все понимающих. Что, не знал он, с кем связывается, во что ввязывается? Нет, знал. Знал – дело тухлое, безнадежное. Лагерь «Пьеро» - лагерь неудачников, и Пьеро будет бит. Знал он и о том, как страшны бывают «олюдоедившие» «Пьеро». Он воевал. Выбрать «старыгинский» лагерь не мог. Простота и тупость этого мира ему противны. Иной мир, пусть и чреватый ужасом, был ближе ему по сложности, по великой тоске. И потакая только себе, ради собственного удовольствия он делал выбор.
Спрашивается: «А чего это он, собственно, до сих пор не женат? Живет с чистенькой, аккуратненькой, все понимающей старушкой-мамой. Да еще он, фронтовик, на пианино грустные вещички исполняет, ищет в музыке ответы на вопросы».
Главное – лейтенант Шмидт. Этот лейтенант – один из главных героев фильма. Тихонов относится к нему с симпатией. Вернее, ему нравится поступок Шмидта, человека, делающего выбор в пользу обреченных. Крейсер «Очаков» потерпит поражение. Возглавив мятежную команду крейсера, лейтенант знал, что будет расстрелян. Не самоубийство - осознанный выбор. Просто – вместе с проигравшими. Выбор русский, ставрогинский. Способность к такому выбору и дала нам возможность одолеть прытких германцев, а до этого и французов. Когда речь идет о великих порывах народов (будь то французы или немцы), мы всегда выигрываем. Мощно этот «порыв» гасим. Если о самом главном – о духе народа. Если нет – то мы можем войну и проиграть.
Лейтенант Шмидт, герой-Пьеро, нашли свое продолжение в Тихонове. Глаза обреченного героя были и у Бондарчука в «Войне и мире», и у Ростоцкого.
Ростоцкий спорил с Шабролем по поводу гуманистических начал в киноискусстве. Возник вопрос: «А зачем спорил?» Один только фильм – «Доживем до понедельника» - и умнее, и глубже всех фильмов Шаброля. Не надо спорить с глупыми людьми.
Кстати, преподавательница английского языка, которая к Тихонову потянулась, поверила в его выбор, ответа от Тихонова не дождалась. Их отношения туманны. Ростоцкий не стал ставить точки над «и». Но кажется, что все осталось по-старому – герой Тихонова стал тихо, одиноко доживать свой век с мамой. И с пианино.
Я столкнулся с изощренной недосказанностью, со вторыми и третьими течениями, по которым герои тоже плыли, но о которых мы могли только догадываться или которые были едва обозначены. Фильм непонятен, но взгляды с экрана – Тихонова, Остроумовой, печального «Пьеро» - глубоко запали в душу. На ту глубину, где билось время ночных курантов, точность бабулиной швейной машины и клоун Енгибаров.
О фильме много писали. Тихонов – великий советский актер. Мерзость и дикость нынешней жизни не принял. Как истинный советский патриот («совок» по словарю сволочи) держал удар до последнего вздоха. Как лейтенант Шмидт.
Листал страницы журнала «Советский экран» и старался найти фотографию с тихоновским взглядом из-под роговых очков. Нашел, вырезал, хранил в памятном месте с другими дорогими снимками.
