Ноги гудели. И. не стала жарить яичницу. Обошлись пельменями. Второй час ночи - и во дворе тихо. Полная луна прикрылась кудрявым облаком. Когда едешь из Севастополя, автобус останавливается на верхней трассе, и до старой Алупки идти долго. Дорога уходит круто вниз - гаражи с надстроенными мансардами. Сдают под жилье приезжим и эти скворечники. Но сейчас - глухие ворота, темные окна. Домики на крохотных земельных участках, изощренные домушки с кривыми лесенками, множеством дверей, в несколько этажей. Кажется - тряхни немного, и все это развалится. Некоторые двери открыты. Из комнат, из-за занавесок, негромко бурчат телевизоры. Доносится: «Сила Сибири – сила России».
Рынок уже закрыт. Тот, с которого кормится трудовая Алупка. Тихо. Лишь один ларек освещен: по России запрет: с одиннадцати часов вечера крепкий алкоголь не продавать. Из ларьков убрать табак. В Крыму после одиннадцати продают все. Как бы выжил полуостров, если бы суровые российские запреты на огненную воду действовали? Раньше, в этой лавочке, с братьями всегда брали по сто граммов горилки. Ледяная, прозрачная, а стаканчики у тети - стеклянные, не пластиковые. Выпьешь, захорошеешь, стаканчик затеплеет, и смотришь масляными глазками, как по бокам медленно сползают мелкие капли конденсата.
За рынком - высотные, крупноблочные дома. Сдержанный девичий смех. Огромные звезды. Отсюда можно разглядеть море с рубцом яркого лунного света по всей водной спине. Густые ветви акации, длинные иглы сосен.
Городской Отдел внутренних дел. Вновь домики-кубики, лесенки-окошечки. Пара приличных отелей, крутой спуск между высокими деревьями, ограда санатория, и вот ты выкатываешься на нижнюю трассу - узкую, извилистую. По обочинам - круглосуточные магазинчики (там-то и купили пельмени). Странно: пельмени татарские, точь-в-точь как в Чебоксарах, а к пельменям - холодное серебро лунного света на морской воде. Отрезок дороги перед автостанцией, входом в Воронцовский парк и подъемом к собору св. Михаила Архангела темен, безлюден. На листьях магнолии, как на медных пластинках, отражается бледное сияние.
Весь долгий путь вместе с нами молодая семейная пара. Люди очень опрятные - с Севера. Работают в Мурманске, на флоте. Она - врач. Он - инженер, закончил Горный институт в Питере. Говорит: «Думал - романтика. Хотел в горы Алтая. Заслали в Среднюю Азию. Несколько лет рыл глины, классифицировал. Земля - сложнее и интереснее, чем море. Воды больше, чем почвы. Прижился в Азии, а тут позвонил научный руководитель. Рассказал - Россия пойдет на Север: нефть, газ, товарный и грузовой транзит по Севморпути. Собрались с женой, поехали. Много однокурсников встретил в Мурманске. И вот уж десять лет по полгода - в море. Морское дно, глубины, мели, подводные скалы. То же, что и на суше. Только слой воды - тяжелый, ледяной. Все десять лет правило: летом летим в Крым. Поездили по миру. На Капри, в Сорренто неплохо. Только «сладенько» как-то. Здесь красиво. Есть и суровая прелесть. Как на Севере». Я: «Путинская затея. Ректор Горного - приятель, друг и советчик. Странное географическое общество. Все правильно. Хорошо про ледяную воду. Чтобы пробиться сквозь льды, нужны усилия государства. А государства-то и нет. Дума, Совфед, Администрация президента - это не государство. Местное самоуправление отсутствует. Есть лишь местные князьки. Что Путин в одиночку может против Северного Ледовитого океана?» Парень молчит, напоследок бросает: «У Сталина до конца не вышло с его людьми. Надежда - на нас. Попробуем…»
Расстаемся на повороте к Горсовету. И вот татарские пельмени при полной луне. И. засыпает быстро. Смотрю канал «Ностальгия». Показывают морщинистого, крепкого челябинца Ярушина. «Ариэль»: «Отыщи мой белый парус в море, верю, что увидишь ты. Быть мне моряком в морском просторе, чтобы наши встретились мечты…» Услышал и чуть не расплакался. Какая хорошая песня! Заснул под «Ариэль» легко. Снилось чудное: война с турками. Меня и друга вооружают мандаринами. Говорят - гранаты. Закидывайте ими неприятеля на противоположном борту белого корабля. Крадемся куда указано. А там никого. Ждали-ждали, да и съели мандарины, оставшись безоружными.
