Берег - тот, что к Севастополю - крут. Камень изрыт, издерган за тысячелетия. Шла волна - огромная, накрывала бухту. Кто-то остановил вал. Все замерло в непонятном взвихрении, стало бело-серым, вечным. Подобраться к воде трудно. Поэтому древние долбили в камне ступени, чтобы удобнее было спускаться к причалам. Перекрой узкие проходы - и с моря город неприступен. Неприступен он на самом деле. Страбон упомянул его в связи с историей смелой девушки Гинии. А что написано пером - не вырубить топором. Тем более - Страбон. Александр, царь босфорский положил глаз на Херсонес. Силенок сделать крутые стены маловато. Провокация. Самый знатный гражданин республики, Ламах, имел дочь - Гинию. За нее просватал Александр своего сына. Только заметила Гиния, что к мужу ее ночами бродят люди. Выяснила - в подвале прячутся. И не гости это, а хорошо вооруженные спецназовцы. Готовили что-то вроде троянского коня. Гиния выход из подвала законопатила. Дом облили маслом, обложили хворостом. Подожгли. Зажарили и террористов, и муженька молодого. Гинии за это поставили на главной площади две медные статуи. А главная языческая богиня до Рождества Христова, в Херсонесе, была Диана.
Красивая история про подвиг Гинии содержала рассказ о неожиданных сложностях. Молодая вдова потребовала невозможного - захоронить ее в черте города. В республике - железное правило: в Херсонесе никаких покойников. Кладбище - из соображений санитарии - далеко за городской стеной. Стены начал возводить некто Агасиклет, за что ему на площади также поставили медное изваяние. В начале ХХ века под городской стеной нашли захоронение женщины. Бусы. Кольцо. Золото. Драгоценные камни. Золотая кладовая Эрмитажа. Решили - могила Гинии. Захоронение и не в городе, и, одновременно, в городе.
В развалинах копошатся полуголые люди. Подошел к свежему раскопу, что над морем, напротив яхт-клуба. Работают человек пятнадцать. Студенты. Загорелые спины блестят от пота. Грязные штаны, разбитые чувяки. Сосредоточенно орудуют маленькими лопатками, совочками. У некоторых кисточки. Накопали обломков, разложили на клеенке - и обмахивают черепушку. Здесь же - ржавая бочка на колесах из-под кваса. Вода. Наберут воды, черепки моют. Крупные осколки складывают в ровные пирамиды, как черепа на знаменитом полотне Верещагина «Апофеоз войны». Откопали основание обширного храма. Толстый фундамент. Видно, где вход, где полукруглый алтарь. Пол храма еще не очищен от земли, неровный. Где-то копать только начали, а где-то сняли несколько слоев и ушли на большую глубину.
Обошел свежевыкопанное по периметру. Ребята роются в ямах, по размеру похожих на могилы. Достают оттуда что-то мелкое, раскладывают на клеенке. Девицы чистят осколки, наносят черной тушью номера. Будут собирать черепки в нечто целое. Пока же все укладывается в пластиковые ящики, в которых обычно, в супермаркетах, выставляют овощи. Наткнулся на круглый колодец. Вниз убегает узкая дюралевая лестница. Дна не видно. Кинул камушек - и хлюпнуло внизу с большой задержкой.
Студенты размешивают в бадейке раствор. Аккуратно подбирают валуны ракушечника и укладывают в фундамент. В центре площадки стоит пожилой человек в синих, выцветших трусах, с белыми лампасами по бокам, в древних зеленых кедах. На голове седых волос почти нет. Зато ими обильно покрыты сухая грудь и спина.
