В парке, на батарее, все говорило о конечности человеческой жизни, о страдании и идеальных началах. Улицы, бегущие от площади Ушакова, напоминают полотна французского академика Шардена. Ничего возвышенного. Все привычно спокойно, как на знаменитом натюрморте с яблоками, каштанами и серебряным кубком. Время энциклопедистов. Всматривайтесь в привычное, наблюдайте за природой и праздно прогуливайтесь под каштанами по бульварам. Не верьте Дидро. Он лукавил, утверждая, что искусство страшно трудная вещь. Не ходите вслед кроваво мыслящему Толстому - вам откроется гораздо большее, чем в символах, которые всегда связаны со смертью. У истоков Большой Морской всякий превратится в прогуливающегося и уверенного: все начинается с ощущений.
Ждем 22-ю маршрутку, наслаждаемся жизнью, как сочным яблоком. Группа шумных молодых людей в майках с изображением трех несущихся коней (белого, синего, красного) направилась к нам, одиноко стоявшим на остановке. Окружив нас, громко скандировали: «Голосуй за партию «Союз горожан»! Голосуй за партию…» Спросил: «Кто такие?» Молодежь: «Мы часть русского блока!» Я: «А это что за зверь?» Агитаторы: «В блоке все, кто за русских, за Россию и не хочет в Украину». И - снова в крик: «Будем достойными своей великой истории, своего великого города-героя Севастополя!» Всунули листовку. Патриот, севастополец, русский по фамилии Басов. Про него сказано - морской офицер и борец с коррупцией в городе крымских моряков. Защищал графскую пристань от вандализма. Имел отношение к созданию отрядов самообороны. Басов обещает - губернатор Севастополя будет избран прямым голосованием. И дальше традиционно: отказ от высоких тарифов, создание рабочих мест и решение транспортных проблем.
Стало нехорошо. Дымка исчезла. Поблекла тень Жана Батиста Симеона Шардена, знакомца сенсуалиста Кондильяка.
Подкатил автобусик. Поехали мимо рынка. Улочка ныряла по холмам, обогнула татарское кладбище - голое, за низкой каменной оградой. Многоэтажки, цветной шатер бродячего цирка. Каштаны, газоны, усеянные красными листьями. Желтая крепостная стена. Ссаживаемся. Справа от входа в заповедник кафе и магазинчики с сувенирами. Они необычны - глиняные амфоры различных размеров. Есть черные лаковые с красными фигурами голых флейтистов и танцующих девушек в туниках. А на красных посудинах - черные арфисты в венках и девицы, воздевающие руки к небу. Перламутровые морские раковины, бусы. Всегда мечтал что-нибудь приобрести в лавчонке, пронизанной запахами кофе и чебуреков. Но взяли с И. лишь по бутылочке холодной воды и, как цивилизованные люди (по билетам), вошли в ворота.
Украинских охранников в черной форме сменили ребята в зеленом. Вежливые люди? Те самые? А что база флота в бухте Песчаной? Вот она, за забором. Что-то било в виски, ухало в ушах. Солнце жарило. Градом тек пот. И., наоборот, сделалась резвой, как козочка. «Мне нравится», - заявила она.
Чудесные развалины. От ворот спустились влево. Ни земли, ни травы. Корявые, сточенные стены образуют заковыристые лабиринты. В некоторых дворах глубокие ямы. И. входит в очередной дом без крыши, и множество ящерок с легким шуршанием растворяются в трещинах между желтых глыб ракушечника.