Народищу много, а туалет в пассажирском блоке один. Ни «М», ни «Ж» - все в общий поток: мужчины, женщины, дети. Пришлось вставать в единую и неделимую народную очередь страждущих. Прямо передо мной оказалась соседка из самолета во всей красе плохо притертых друг к другу частей тела. В помещении огромные плакаты: Крым приглашает гостей на байк-шоу. Крупно: «Ночные волки» и их лидер «Хирург».
Байкеры порядком надоели. Бессмысленные гонки сытых на дорогих мотоциклах (да еще с девицами) ведут к дорожным авариям. Пошлость заигрываний с люмпенами и отморозками плохо характеризует власть. Пытаются оголтелым «лихим ездокам» придать патриотический налет. Волосатый «Хирург» в телеке несет такую «пургу», что уши вянут. Парень крепок, скрипит кожей, как летчик первой мировой. Особый гость на шабаше под Севастополем - Стивен Сигал, как оказалось, сторонник Новороссии и противник бандеровцев. Почитатель бойцов из-под Луганска и Микки Рурк. Сигал оказывается шустрым «парнем из-под Одессы». Ему и «калашников» в руки. Впоследствии выяснится - сборище мотоциклистов чуть ли не главное крымское событие августа месяца. А еще - фестиваль исторической реконструкции. Не бедные и свободные от тяжелого труда мужики сидят за швейными машинками, кроят мундиры разных эпох, а затем в них облачаются. Есть такое - мальчики, дрожа от сладострастия, напяливают на себя женские платья, красят губки, заворожено разглядывая себя в зеркало. Некоторые щеголяют в туфельках на высоком каблуке. Что-то похожее и с военными мундирами. Только здесь всё тоньше. Сама история - женщина непостоянная и властная - охмуряет мальчишек, одевает по своему усмотрению, а они, дрожа и волнуясь, в военных касках девятнадцатого века, чувствуют грубое прикосновение проказницы к своим телам.
Заскочив за «сборной» бабушкой куда следует, получаю, наконец, наш семейный мешок. Из небольшой дырки выглядывает синяя ласта, и я аккуратно, чтобы дыра не увеличивалась, взваливаю котомку на спину. Перед аэровокзалом - море машин. Грузно подползают троллейбусы. В руки И. суют рекламку частной компании «Бауэр». Директор Гарри Браковски советует почувствовать «энергию жизни». Уложенные на дно мешка ласты своими краями режут спину. Так что «энергию жизни» ощущаю сполна. Резко звонит сотовый (я как раз размышляю, каким троллейбусом добираться до Симферополя). Оказывается, троллейбусы не нужны. Нас встречает добрый знакомый (Д.З.), тот, что весной устраивал выставку М. в Госдуме. Как коренной крымчанин в августе он заскакивает ненадолго на море. О том, что будут встречать, словно большого начальника, никто не предупредил: «Сюрприз, - говорит Д.З., - встал в четыре часа утра и от «Ласпи» приехал к вашему прилету. Загружайтесь и - вперед, в Алупку».
И. радостно смеется, сообщает Д.З., какой я неразумный, до сих пор не купил чемодан на колесиках. «Он, - возбужденно говорит И., - как цыган, таскается по стране с рваными мешками, людей пугает». «Так и надо, - весело отвечает Д.З. - Он ведь народный избранник, пусть среди избирателей появляется с рваными мешками». «Да разве он бедный! - спорит И. - Мешок-то рваный, да здоровый. Кто же поверит этому мешочнику про бедность!»
Машина у Д.З. быстроходная. То, что раньше проезжали за два часа, нынче одолели за час. Одно то, что к Ангорскому перевалу подлетели минут за тридцать, говорит о многом: «Скоро будет Путин, - сообщает Д.З. - Всю Думу собрали. Ждем. Должно быть важное сообщение».