i_molyakov

Зиновьев во введении к своему «Человейнику»: выбираю век двадцатый. Кровищи немеряно, но и человеческого - тьма. Последний человеческий век. Следом - время сверхчеловеческой истории. Компьютеры. Их много. Они - всюду. А люди тупее и пассивнее, чем прежде. Если принять схему Зиновьева, получится: до двадцатого века - время надежд. После - время грустных воспоминаний. Как личный опыт предпочтение того или иного времени принять можно. Как общественный взгляд - нельзя.

Вокруг меня растекается «время Царицыно». Несчастливое время деревушки «Черная грязь». Странно - романтические холмы изуродовали пошлым новьем. Словно острым топором, рубят тайные реки веков, что струятся по этим местам. Считаю лучшим временем мгновение, которое проживается непосредственно. Неплохо, если моментальное осуществление моей плоти и мыслей (не моментальных - не бывает, прошлое и, тем более, будущее есть лишь несовершенные интерпретации совершаемого) происходит в интересных местах (развалины Херсонеса или ступени Колизея). Во времени великих городов, (которое тоже моментально) мал, ничтожен, и, следовательно, приятно подчеркивать это простотой одежды и искренностью дурачка (смеяться не умею - просто ржу, а уж в горе такую рожу скрючу - мама не горюй!).

Возле оперного дома стою в белых штанах и бедненькой маечке-безрукавке. Французские академики живописи в XYIII столетии изображали различных Парисов и Гермесов в легких сандалиях (у Гермеса еще и с крыльями). У меня - подошва и черные тряпичные липучки, что удерживают легкомысленную конструкцию на волосатой ноге. Поддувает, стопа свободна, и легко перемещаться из прошлого в будущее среди шепотов и теней временного потока.

Язычники. Погребальный холм. На покойниках - эта черная грязь. Некто Василий. Жена Соломония не могла родить - в монастырь. Глинская сменила монашку. Но, монашка забеременела одновременно с Глинской. Глинская кого-то грохнула, и вот тут-то Соломония прокляла чертово имение. Потом молдавский инородец Кантемир (а до него Б. Годунов). Дочь Мария у Кантемира в подростковом возрасте изнасилована Петром Великим. Петр к Марии никого не подпускал. Потом разлюбил. Мария всех проклинает. Умирает Кантемир. Молодой Кантемир (первый русский пересмешник) тоже умирает. Умирает и царь Петр. Екатерина II. Кости болят (но Голицын при ней). Заехала в Черную грязь. Обмазалась - полегчало. Купила имение. Баженову приказала строить дворец, чтоб напоминал нищее немецкое княжество, откуда и прибыла на русскую землю.

Девушке на чужбине тяжело. Жених придурковатый. Катя-немка пишет: «Остальное время он буквально проводил в обществе своих слуг, в ребячествах, неслыханных в его возрасте, так как он играл в куклы». Мама у Кати не одобрила одиноких ее прогулок. Однажды сухая немка так рассердилась на невесту, которая заявила, что с дураком, устраивающим потешные парады в комнатах, жить не желает, что будущая самодержица российская валялась у нее в ногах. Мамаша не простила. Свадьба состоялась, и в день венчания Катя рыдала, словно чувствуя - придется дебильного муженька прихлопнуть.

В Европе было пять-шесть городов, где жизнь била ключом: Лондон, Париж, Берлин, Мадрид, Вена, Амстердам (публичные дома, публичные казни, от которых возбуждались бедные и богатые, протестанты, масоны, народившиеся искушения - опера и балет). В провинциальной европейской глуши царила такая скука, что бегство в Россию считалось счастьем. Энгр посредством портрета мадемуазель Ривьер (Лувр) воспел гимн порочной двусмысленности, идущей от убогой европейской жизни. Дитя восемнадцатого века Екатерина плюхнулась в неведомый российский омут. Царицыно - памятник грустной истории: приживалка в статусе великой Государыни (за Крым отдельное спасибо) при великих российских просторах.

Делали - да не доделали. Баженов оказался масоном: хлебный дом и кавалерские корпуса построил, а дворец - нет. Казаков все сломал, чудное строение в готическом стиле возвел, а внутреннюю отделку завершить не успел. Николаю I Черная грязь не понравилась, и все превратилось в руины. «Лужок» из развалин за четыре года сделал игрушку. Только игрушка эта оказалась ненатуральной, китайской. А тут еще и я - босой и в холщевых штанах.