И нечего стесняться. Здесь, где жизнь мертвых, только умей читать. Читать не хотим, не умеем, а самое омерзительное - чего-то стыдимся. Вопросы, которые поставили мертвые перед нами, ничего особенного не представляют. Как сказал Блок Горькому: меня измучили «детские» проблемы. Толстой ругает неуемную тягу к самопознанию, ругается, что все заканчивается «Крейцеровыми сонатами» (фортепьяно да скрипка). Проблема порочности человеческого знания - через романтическую музыку бесноватого (и глухого) сочинителя Бетховена - ведет к невоздержанным сочетаниям дьявольских звуков. И появляются люди, невоздержанные в отношениях с иными людишками. Если Бетховен позволяет восстать против Абсолюта и приспосабливает (в качестве пороха) для этого музыкальные лады, то, что же говорить о восстании против людей? Хотя бы против одного человека? Достоевский все «Бесов» ругал. А сам-то, не бес ли был? Раскольников грохнул бабушку и девушку, неловко подвернувшуюся под руку. И не приспосабливал ли он к восстанию против Абсолюта уже самого Христа, интерпретированного так, как его понимал сам Достоевский. Что, не чувствовал этот «божественный практицизм» разрушителя в Достоевском сам Толстой? Не за неаккуратное письмо титан недолюбливал Хроноса-Достоевского, а вот за это самое, за что не любил Бетховена с его сонатами. Плохо то, что Федор Михайлович Сергея Геннадьевича Нечаева грязью вымазал. А ведь натура Нечаева более цельная, чем выдуманный Раскольников. Ну и что, что Алеша Карамазов! Князь Мышкин, сидящий с Рогожиным у трупа Настасьи Филипповны, - субъект еще более проблемный, нежели Алеша. Этого Лешу мрачный выдумщик задумал в революционеры преобразить, к «Бесам» направить. Писалось ему вольно с подполья оттого, что сам-то давным-давно по правую руку от Великого Инквизитора обретался. Владимир Ильич Ленин не стеснялся Нечаева. Говорил неоднократно (тому же Бонч-Бруевичу) - у Нечаева нужно учиться мужеству, честности, способности к организации. Брат Володи - Александр, с друзьями, не студента Иванова приговорили (это проба была, введение выдумок Достоевского о Раскольникове в практику), а самого царя. И разорвали бы его бомбой, если бы повезло. Володя у Саши учился. И брата старшего, его заветы не предавал никогда. И его младший брат с сестрами. Старшая, Аня - особенно.
Интересная штука - подавляющее число бомбистов из «Народной воли» - одаренные студенты-естественники да рабочие с механических заводов. Плеханова сначала учили артиллерийскому ратному мастерству, потом горному делу. Кибальчич. Софья Перовская - талантливый математик. Саша Ульянов - химик. Он свою золотую медаль продал (вручил ее ему Д.И. Менделеев за выдающуюся курсовую работу), а на вырученные деньги братья Пилсудские помогли купить химические ингредиенты.
Плеханов, человек решительный, а вступил, все-таки, в «Черный передел» (это когда «Земля и воля» делилась). На съезде в Воронеже все уговаривал (вместе с Засулич) Перовскую не вступать в «Народную волю» к Алексеевым-Михайловым. Софья не послушалась. Тогда, в начале восьмидесятых годов XIX века дал слабину Георгий Валентинович. В итоге, в самый решительный момент, оказался меньшевиком. Вот Ульянов-Ленин (несмотря на то, что друг его сердечный, Мартов, был с меньшевиками) с меньшевиками - ни-ни. Не колебался. Брат Саша - «Что делать» (Рахметов) - Нечаев С.Г. - маленькая, но стальная партия. Октябрь - СССР - Партия (как и Плеханов) начала давать слабину, когда Нечаева постеснялась, Сашу Ульянова с Перовской в тень задвинула. Полвека скулили: «Лишь бы не было войны» (то есть читай: лишь бы не случилось революции). Итог: попы, Чубайс, МММ, рабочего класса нет, крестьянства - нет (одни попрошайки), и люди-безумцы мрут сотнями тысяч, миллионами. Что происходит? Читайте Ильича: «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?». А еще - его же «Что делать?» Кстати, сочинение, подпадающее под нынешнее уголовное законодательство об экстремизме.