С. разливает горячий суп с мясом. Размышляет о женщинах: «Женщины шаговой доступности, то есть соседки. Все три были замужем. Теперь мужья куда-то пропали, а я не спрашиваю. Вот и я пока один. Года два не контачили: здравствуйте - до свидания. По утрам на полную громкость включаю «Back in Black» «AC/DC», разминаюсь с эспандером. Тетки - соседки тихие, тяжелым роком не балуются. Вот раньше и долбили, все трое, по батареям. Мне и нужно-то всего полчаса громкого звука, а им и пяти минут громкости - не нужно. Подумал - совсем дохлые тетки. У них ни собачек, ни кошек. У каждой по одному ребенку. Взрослые. Как и с мужьями - неизвестно где».
Начинаем прихлебывать остывающий суп. Откусив кусок вареного мяса, грустно смотрю в окно. Темный лес и свинцовая бесконечная вода Лахтинского залива. Между тем С. наливает большую граненую рюмку домашнего. И. еще спит. С. вздыхает - не с кем выпить на пару. Я пью только чай со сгущенным молоком. Выпив рюмочку, закусив говядинкой, С. повествует о мыслях, в которых зарождалось сомнение, - а не призраки ли эти соседки. Плоть, кровь, голос у них имеется? А если кто из них умрет - так и будет лежать неприбранной. Однажды - громкий стук в дверь. Крик. Отпрыгивает - одна из соседок, с выпученными от ужаса глазами: «Помоги, сосед, беда». Рванули к ней в квартиру: чистенько, скромненько. Будильник громко щелкает, на циферблате - смешная кошачья мордочка - глазки у котика туда-сюда, туда-сюда. А в ванной, между тем, бурный плеск воды. Распахиваю дверь - вода начинает переливать через край. Тетка орет, начинает закидывать вырвавшуюся воду какими-то одеялами, простынями: «Вот, - кричит, - соседи, что снизу, разорят». В коридоре - распахнутый деревянный ящик. В нем ржавые гвозди, пила, молоток и - о, удача! - несколько газовых ключей».
Поев супа, приступаю к пряникам, мармеладу, горячему чаю. Появляется сонная, порозовевшая И. Говорит - вот вы с утра выпиваете, а это - неправильно. При этих словах плотное, мутное небо над морем расступается на мгновение. Через ярко-синий небесный глазок беспощадно бьет яркий пучок солнечного света. С. радостно, выдохнув энергичное «э-э-эх!», выпивает вторую рюмку домашнего. Утерев губы, говорит: видишь, И., сам Господь бог говорит нам знаками - в такой день выпить - в радость. Все-таки Рождество скоро: «А воду в квартире у соседки - она вот здесь, за стеной, живет - я быстро наладил. Трубы гнилые. Хомутами с двух сторон пробоину затянул. Соседка - Валей зовут - сгоняла в магазин, всего нового купила. Я и заменил ей все хозяйство в ванной - краны, трубы, душ. Бесплатно, конечно. С тех пор потянулись ко мне и остальные. Теперь - как родные. Каждую субботу собираемся у меня. Вот здесь, за этим столом, сидим. Едим оладушки, блины. Это соседки готовят. С меня - выпивка. Никто от рюмочки не отказывается. Недавно, недели две назад, мои женщины сказали мне: «Как хорошо, Юра, что у нас такой сосед есть, как ты. Что бы мы без тебя делали?» Я им краны чиню. Занавески вешаю. Полочки прибиваю. Одной вот линолеум в прихожей постелил, а с другой сейчас новые обои клеим. Правда, на праздники она к матери уехала. Вот ключи от квартиры своей оставила. Сидим мы с женщинами на моей кухне. Так мирно, покойно. Зато никто мне за громкую музыку с утра по батареям не стучит. Секса нет. И не нужно. А вот ощущение большой и дружной семьи есть. Если брать такой элемент, как точка, то, с математической точки зрения, это ничто, нуль. В жизни - точка и плоскость. Точка не нуль, а имеет разнонаправленные потенциалы развития. Отрицательный - точка есть разрыв, то есть в эмоциональном плане явление отрицательное. Впрочем, - говорит, - все, баста! Ставят точку. И становится легко на душе. Вот с соседками, по жизни, был ноль, пустота, ничто. А получилось в процессе ничего себе. Картина красочными точками и маслом. Как у художника Синьяка. Баста!» - и С. опрокинул в рот третью рюмочку домашней.