Враз завопили все стогласно о поэте.
Всем нужен тот, кто сможет срифмовать
Любовь с бедою в искреннем куплете,
Способный в чувствах нежных умирать.
Старик Державин тенью обветшалой
С тяжелой лирой бродит средь веков.
Устал, бедняга. Выдохся. Прижало
Шестое чувство. Вопли дураков
Несутся в бездну: «Дай же нам пиита!
Уж больно страшно нынче на дворе.
Копилка жизни вдребезги разбита,
Как в лужах лед осенний на заре».
Державин спит, а сны его кружатся
У врат Петровых, строгих, неземных.
Отдай же лиру. Незачем ругаться
С толпой убогих, слабых, но живых.
Пока в земных углах все молят о пощаде,
Ползут в лохмотьях, плача и шурша,
Им нужен чистый стих. О нем, как о награде,
Калеки молят страстно, чуть дыша.
Старик не слышит. С лирой сладкозвучной
В обнимку дремлет, струн не теребит.
Живых поэтов нет. Задохлись. Так сподручней.
Был некто Пушкин Саша. Он - убит.
