Ломает перья, рвет листы,
Кромсает ножичком бумагу.
Острит, как штык, карандаши,
В писаке - дерзость и отвага.
Словами пыжится язык.
Все пухнут строчки запятыми.
Рассвет уж близок, и кадык
Клокочет в горле на латыни.
Туман на улице пред солнцем
Кипит белесым молоком.
Упорно светится оконце,
Писака думает о том,
Как боль души отдать листочкам,
Как чистой правде послужить,
Чтоб дальним, ярким огонечком
Рабов несчастных ободрить.
Далека родина. Отшельник
В чужой и жаркой стороне
Ломает перья. И в сочельник
Болота преют при луне.
Декабрь кончается. Магнолий
Крадется шелест жестяной.
Борец за правду, алкоголик,
В платок укутан шерстяной.
Все бьет озноб, и лоб в горячке,
Все искры сыплются с пера.
Ломает спину, на карачки
Валится, бедненький. Пора
Сказать о стылом крае прямо.
О том, кто волю задушил.
О том, кто злобно и упрямо
Столбы в болота вколотил.
И там, в урочище морозов,
Свой мрачный выстроил чертог.
Лишь он: несломленный, тверезый,
По счастью, выпал за порог.
Утек в чужбину. Здесь мгновенья
Годятся вечности в родню.
В огне пустыни - откровенье:
Здесь нет свободы. В западню
Попал, покинув неприютный,
Жестокий, но понятный край.
Чего ж ты ищешь? Правды скудной?
Иль ледоруба? Выбирай.
