В 43-м году режиссер Петров снял фильм «Кутузов». Самого Кутузова играл актер по фамилии Дикий. Багратион - Закариадзе, а Барклай де Толли - Охлопков. Александр I стоит в мундире посреди дворца, решает вопрос: назначить Кутузова главнокомандующим или нет, а также что ответить Наполеону на письмо. Изо рта у Александра идет пар, видно, съемка велась в холодный зимний день. В фильме все серое, мужественное.
Таким же серым (только чрезвычайно теплым) стал воздух в Симеизе после заката солнца. Вот тот же грузин с визжащей девицей. Не таков был Багратион (Закариадзе) у Петрова. Фильм не был обыкновенной сталинской агиткой (хотя Багратион был героем исключительно положительным). Консультантом по картине был серьезный ученый академик Тарле, и в фильме есть фраза, вложенная в уста Алексея Дикого: «Вы, господа, ищите побед, а я ищу смысла». Алексей Дикий (Кутузов) сидит за военными картами, а рядом кот. Кутузов: «Ох, котик, котик, ты так расселся, что всю артиллерию у меня закрыл». Берет котяру и гладит. Пустые мысли (при подъеме на гору), 99 процентов размышлений - пустые. Великолепный вид - великолепный фильм того же Петрова «Петр Первый» с Симоновым. Грузин на скале - Закариадзе - Багратион. Гора Кошка – котик -коток, которого приласкал в фильме Кутузов. Там пар изо рта, а здесь пар со спины, поскольку лезем вверх, к стене древней крепости. И даже фраза про смысл (а она точно вписана в сценарий академиком Тарле) - это про меня. Не ищу побед я, а ищу смысла (впрочем, безуспешно). Меж сосен поднялись к стене, сложенной из огромных валунов. Внутри зазвучала музыка к петровскому шедевру - бравурные марши Шапорина. Что-то подтолкнуло меня: зацепился, подтянувшись за удобный камень. Ноги в носках заработали, тапки слетели, но отступать было нельзя. Еще один зацеп, перехват, подскок. Пацаны снизу кричат: «Шлепки упали». Но тело ползет по желтым камням все выше, спрыгнуть уже нельзя. В глаза летят каменные крошки. Запыхавшись, выбрался на поверхность укрепления. В. схватил шлепки - швыряет вверх. Они легкие, не долетают до кромки стены. Ю. берет небольшой камень, закладывает в тапки. Теперь, тяжелые, они летят лучше. Поймал одну и чуть не грохнулся со стены, а камень, оторвавшись от тапки, с шуршанием пролетел мимо правого уха. «Не хотите - и не надо», - говорю ребятам. В. не выдерживает. Лезет не по стене, а по стволу сосны. Добравшись до верхнего среза стены, далеко и опасно отводит ногу к камням, отталкивается от ствола, зависает над яминой, но я успеваю подхватить лазутчика за руку. Пока решался вопрос с В., Ю. успешно обнаружил в стене дыру и пробрался на вершину без всяких сложностей. Сидели на холме. Спустились в город. Прошли мимо первой школы, мимо ветшающего санатория «Юность». На шоссе, огибающем нижний выступ горы, садимся на парапет. Получается, что сидим под самой головой хищной кошки. Она сильно наклонена, и верхний срез горной кручи нависает над основанием. Скос (как бы в противоположную сторону). По нему упорно карабкаются альпинисты. Каски, красные канаты, потные спины. Трое парней и одна девчонка. За спинами у всех мешочки с тальком. Движения медленные, размеренные. Изредка рука заходит за спину, опускается в белый порошок. Видно, что при этом слегка клубится облачко. Девушка пару раз хлопнула в ладоши, повиснув на канате. Облачко взвилось вокруг головы скалолазки. Ю. не выдержал, стал карабкаться по камням к основанию скалы. Ему хотелось посмотреть - что там, за кустарником и низенькими деревьями, как устроен у альпинистов лагерь. С В. ждали его минут сорок. Снизу, из палаточного городка, выходили молодые люди - в юбках, огромных ботинках, с белыми волосами, а у одного была заплетена огромная коса. Чуть позже видели их на аллее в поселке. Тот, что с косой, играл на балалайке.
В Алупку вернулись затемно. Н. беспокоилась - куда мы пропали. Поели плова, что приготовил в огромном количестве Ю. (между прочим, доедали этот рис три дня). Перед сном смотрел документальный фильм о Фредди Меркьюри. Фредди умер. Я - уснул.
