Ленинград. 28 декабря 2017 – 7 января 2018. 53: i_molyakov

Ленивое утро. Десять часов, и этой «десятке» трудно держать на плечах необязательный ленинградский рассвет. Вспоминаю толстого грубияна, что привиделся ночью. Полутьма, но отсвечивает поверхность плазменного телика. Оказывается, М. включил его, встав раньше меня, и забыл, уйдя завтракать. Резвятся в водах фальшивой бодрости он и она. Он похож на законченного подкаблучника, она хищно поблескивает вставными зубками. Ведущие старательно изображают придурковатость, мучают вопросами толстого бородатого дядьку. Расплодились центры по защите прав автовладельцев. «Защитник» прав любителей покататься в личном авто рад дебильным вопросам (типа: да, такой несправедливый штраф?). Может, бородатый горит желанием прорекламировать свою лавочку? Закрываю глаза, переделываю ведущую в человека-акулу, представляю, как она пожирает подкаблучника в очочках. Есть не хочется, а М. третий год не чинит выключатели в ванной, туалете, на кухне. Выключатели расположены рядом, крышка сорвана, провода болтаются. Надо насобачиться, пальцами не залезть в провода – может долбануть. Надо точно попасть на рычажок-выключатель. Кончики пальцев становятся трепетными, чуткими. Говорят: одноглазый – король слепых. Королева слепых – та, кто обладает чуткими пальчиками. С хорошей тренировкой, дополненной наказанием электрошоком, я, если и не королева, точно – принц. Вода горячая не доходит до рассеивателя воды. Не унываю: холодная гораздо резвее, а кипяток, разбавив ледяной водой, наливаю в ковш. Мытье из шайки, ковшика поэтичнее, нежели суетливое ополаскивание в душе. Ковш и шайка – среднее между буржуйской ванной и люмпенским душем. Средний класс привержен промежуточности. Ее нащупываешь, как жилу при отборе крови. М. прячет суперсовременную бритвенную систему «Жилетт». Кожа нежная, если скрести по ней дешевым одноразовым устройством, раздражается. Брат знает: моя кожа на лице груба. Похожа на носорожью. Тупой бритвой могу обдирать щетину недели две. Вот неострым станком и бреюсь (семьдесят рублей за пять штучек). Одеколона у брата нет. Пахнет от меня «народной» чистотой, многоговорящим запахом хозяйственного мыла (двадцать шесть рублей за кусок семидесятипроцентного), натуральным мочалом – знающие женщины обомлеют.
Мама пожарила котлеты с макаронами, нарезала сладкого перца. Есть не хотелось, попросил оставить на ужин. Неожиданно позвонил Д.З., веселый, за двое суток поздравил с наступающим Новым годом. Приятно. Пузатую кружку чая со сливками, внушительный кусок торта «уговорил» быстро, тепло оделся. Механизм сознания заставлял работать по плану. Носки стираю каждый вечер. В теплых носках, сухих ботинках по улице шагалось легко. Был полдень, но будто уже смеркалось. Ни ветерка, сухо. На Садовой, в сетчатых загончиках, торговали елками. Хвойный запах силен, а в саду, рядом с Музеем железнодорожного транспорта, замерз круглый пруд. Как так могло быть? Фонтанка, беспокойная, плещет волнами, на них раскачиваются утки – и замерзший пруд. Малышня резвится на черной поверхности льда. Кое-кто из девчушек выделывает пируэты на фигурках. Не успел перепугаться за смельчаков и их безумных родителей, и вот она - Сенная площадь. Уже зажгли фонари, на искусственных елках замерли серебряные шары. В цокольных этажах зданий – лавочки. Запомнилось название торговой точки – «Благо». Народ из метро спешит на рынок. Мужички, сидя на потертых футлярах инструментов, коряво исполняют «Амурские волны». У одного меха баяна порваны. Инструмент хрипит.

Ленинград. 28 декабря 2017 – 7 января 2018. 53

Между прочим

Между прочим

Между прочим

Error