Крым. 2 - 1 августа 2017. 80
Небо раскололось. Захватившие половину пространства кучевые облака плыли за гору. Зацепились за трезубец Ай-Петри - ни тпру, ни ну. Серая вата дождевых туч выровнялась. Кто-то великий бросил ее, как подстилку, собрался заночевать в притихшей выси. Голубая сталь чистых небес бережно скатывала со своей поверхности солнечный шар за черную грань: «Солнце-то с неба, как мусор, стряхивает. И наплевать. Тучи на половине небес устроились, голубизна «устаканилась». Одна «жертва» - солнце, у остальных перемирие. Не надо крокодила, чтобы солнце глотать», - по-дурацки начал беседу. - «Какой крокодил? - встрепенулась соседка. - Ах, да! Из детского стишка. Поговорить хотите?» - «Ничего не хочу. Просто сидеть рядом и молчать - это для юных пар. Мы - взрослые. Или расходимся, или договариваемся», - проворчал, раздражаясь. Женщина молчит, не уходит. Уже не скучно: «Рационалист какой. Расчетливые - они разные. Чего хотите? Меня? Повод дала?» - резко поперла на меня одалиска. Я: «Скажи вам, что как женщина вы мне неинтересны - обидитесь. Про возраст, естественно, не ваш, а мой, подумаете. Симпатичная, соблазнительная, но вас хочу по другому поводу». - «По какому?» - заинтересованный вопрос. Продолжил: «В голове есть у вас информация. Можно интерпретировать. Фигурка ваша - ого-го! Недурна. При этом - принципиально ничего нового, а вот за Жерико, за цветом моря можем проследить вместе. И при этом - не импотент. Но отдает пошлостью. Не стесняюсь. Если что - предупредил бы сразу».
Под вечер к затихающему морю собираются отдыхающие. На узкой полоске, ранее омываемой прибоем, устроилась шумная компания пожилых граждан. Говорят громко, в основном, по-украински. Южнорусская речь насмешлива к существованию. В чисто русском (или немецком, венгерском) языке все серьезно. Слова снабжены острыми углами, гранями, настраивающими мысли на серьезный лад. Есть они и в украинском языке, но запрятаны под лукавой насмешливостью. Жизнерадостное лукавство южных говорков-суржиков компенсируется нечеловеческой жестокостью в поступках. Думаешь - шутят, а на самом деле голову рубят.
Появились торговцы инжира. Ягоды сложены в пластиковые коробки. Мальчик со сладостями направляется в нашу сторону. Ах, щегол! Понимает: мужик с женщиной, захочет угостить. Прав. Лезу за деньгами, покупаю коробку. Предлагаю собеседнице поесть. Она соглашается, только если инжир стану есть и я. Одно разорение с этими дамами. Вмиг рушат финансовую осмотрительность. Ягоды, действительно, вкусные, хотя дорогие. Мальчик-ягодник спускается с волнореза к старому дядьке. Появляется маленькая девочка. Пожилой расчехляет гибкое удилище, работает катушкой. Видно, как поблескивает металлическое грузило. Катушка спиннинга тихо стрекочет. За блесной устремляется стая мальков. Наконец, после очередного закидывания лески, с глубины поднимается тень. Гуще, гуще, накрывает блесну с крючком. Удочка серьезно гнется. Рыбак и девочка стоят на вершине камня, дальше всех оказавшегося в воде: «Оксана, - негромко обращается дядя к девочке, - видишь, клюнула? Держи удочку, попробуй рыбину вытащить сама. Помоги». Девочка нетерпеливо выхватывает удочку. Глазенки горят. Она резко дергает леску с крючком ввысь. Вытащила здоровую рыбу над водой, не до конца. Чудо с плавниками выделывает живые кренделя, удилище ходит туда-сюда в слабых ручонках. В глазах малышки отчаяние. Дедок подхватывает удочку, но рыба срывается, на мгновение замирает у поверхности, словно не веря в случайную свободу, резко дергается, моментально скрывается. Неудачливая рыбачка - в рев. Громко. Хохлы сочувственно умолкают: «Сашка, - зовет рыбак, удочку возьми. Я с Анькой». Мелкий торговец, усмехнувшись, ставит коробки с инжиром на камни, прыгает по камням до деда. Тот, держа у груди девчонку, что-то ласково бурчит, успокаивая: «Вот так срываются с крючка. Кому-то в радость». - «А кому-то в горе», - грустно произносит соседка.
Под вечер к затихающему морю собираются отдыхающие. На узкой полоске, ранее омываемой прибоем, устроилась шумная компания пожилых граждан. Говорят громко, в основном, по-украински. Южнорусская речь насмешлива к существованию. В чисто русском (или немецком, венгерском) языке все серьезно. Слова снабжены острыми углами, гранями, настраивающими мысли на серьезный лад. Есть они и в украинском языке, но запрятаны под лукавой насмешливостью. Жизнерадостное лукавство южных говорков-суржиков компенсируется нечеловеческой жестокостью в поступках. Думаешь - шутят, а на самом деле голову рубят.
Появились торговцы инжира. Ягоды сложены в пластиковые коробки. Мальчик со сладостями направляется в нашу сторону. Ах, щегол! Понимает: мужик с женщиной, захочет угостить. Прав. Лезу за деньгами, покупаю коробку. Предлагаю собеседнице поесть. Она соглашается, только если инжир стану есть и я. Одно разорение с этими дамами. Вмиг рушат финансовую осмотрительность. Ягоды, действительно, вкусные, хотя дорогие. Мальчик-ягодник спускается с волнореза к старому дядьке. Появляется маленькая девочка. Пожилой расчехляет гибкое удилище, работает катушкой. Видно, как поблескивает металлическое грузило. Катушка спиннинга тихо стрекочет. За блесной устремляется стая мальков. Наконец, после очередного закидывания лески, с глубины поднимается тень. Гуще, гуще, накрывает блесну с крючком. Удочка серьезно гнется. Рыбак и девочка стоят на вершине камня, дальше всех оказавшегося в воде: «Оксана, - негромко обращается дядя к девочке, - видишь, клюнула? Держи удочку, попробуй рыбину вытащить сама. Помоги». Девочка нетерпеливо выхватывает удочку. Глазенки горят. Она резко дергает леску с крючком ввысь. Вытащила здоровую рыбу над водой, не до конца. Чудо с плавниками выделывает живые кренделя, удилище ходит туда-сюда в слабых ручонках. В глазах малышки отчаяние. Дедок подхватывает удочку, но рыба срывается, на мгновение замирает у поверхности, словно не веря в случайную свободу, резко дергается, моментально скрывается. Неудачливая рыбачка - в рев. Громко. Хохлы сочувственно умолкают: «Сашка, - зовет рыбак, удочку возьми. Я с Анькой». Мелкий торговец, усмехнувшись, ставит коробки с инжиром на камни, прыгает по камням до деда. Тот, держа у груди девчонку, что-то ласково бурчит, успокаивая: «Вот так срываются с крючка. Кому-то в радость». - «А кому-то в горе», - грустно произносит соседка.