Крым. 2 - 18 августа 2017. 43

Пылая окнами, подкатил автобус. Народу немного. Некоторые форточки распахнуты, нервно колышутся занавески на окнах. Радостную тревогу темные тряпки привносят в салон. Таинственным персонажем выглядит водитель, большой, молчаливый. Я ему - деньги. Он, не считая мелочь, с хрустом отрывает от катушки билет, не глядя в мою сторону, сует его в мою потную ладонь. Плюхаюсь на переднее сиденье, впериваюсь во тьму. Едем в гору. Свет фар выхватывает белый круг, на который подвешена «летящая», как чайка, надпись: «Ялта». Она всегда улучшает мое настроение. И сейчас чувство южного удовольствия концентрируется в груди, под сердцем. Немедленная реакция в голове: «Два дня уже на море не был». Представил, как упорно баламутят ноги в ластах голубую соленую воду. Сильная усталость свинцом «залила» конечности. С высоты южный берег Крыма изумителен, украшен россыпями огней. Некоторые проблески вступают в спор с лунной дорожкой. Падают блики, бегут не к берегу, а от берега, гаснут в стальном лунном свете. А вот огоньки движутся недалеко от берега. Это прогулочные теплоходы идут на Ялту и Севастополь. Берега не разглядеть. Ориентируюсь по освещенным полоскам пляжей. И, все-таки, как от остановки добраться до дома на не действующих ногах? Компания в автобусе подобралась веселая - парни, девчата. Рабочий люд давно уже смотрит по телику вечерние передачи. Здесь - отдыхающие. От чего отдыхает хохочущая публика? Студентам (уже семейным), каждое лето лихорадочно «заколачивал» копеечку. Волочишь на электрокаре тюк хлопка по цеху, в жаре, грохоте, размышляешь о диалектическом методе в «Экономико-философских рукописях» Маркса. Чудо же! Мужчина обладал таким мощным разумом, что творил чудеса: смешивал «бесплотность» метафизики и неподъемные «камни» жизненных безусловностей. Вечером, «разваливаясь» от усталости, удовлетворенно подсчитывал дневной заработок. Получал неплохо. Зарплату прятал на сберкнижку. Удовлетворение от выгоды и правильности существования возбуждало новые пласты энергии. Ночи напролет читал романы. Считал это наградой. Рано утром - снова в цех. Молодой организм восстанавливался быстро. Бездумно в автобусах не ржал, с бабами не терся.
Наблюдаю за четкостью световых отрезков, нарезаемых фонарями. Одна девчушка шумела особенно: «Маша, смотри, как смешно собачка ползает, малышке показывает, как это делается. Ой, вот обезьянка, смотри, что творит, ну надо же!». Стайка девчонок склоняется над смартфоном. Кто-то восклицает: «Да ну их! Давай Шнура, «Лабутены»». Слышится наигранно пьяное сипение ленинградского позорища Шнурова. Словесно-звуковой винегрет. Отсутствие разума. От живой, трепещущей глупости девок сводит челюсти. Вижу свое лицо, отраженное в лобовом стекле. Рожа фанатика-инквизитора. Не стоит обманываться - это не детский лепет («Ой, ну они же девочки еще. Пусть веселятся. Поумнеют, придет срок».). Не поумнеют. Бесовство. Не те времена. Железом бы выжигал мерзость. Пацаны засунуты бабьем в дальний угол. Голоса подать не смеют. Вдруг один из компании поднялся из «окопа»: «Чего разорались, будто стая галок? Хоть бы поговорили. Ржете, как лошади, бл…, со своим Шнуром. Раньше хоть анекдоты рассказывали. Оглупели. Только дурацкие картинки в телефонах смотрите!» Стая отроковиц тут же в ответ: «Вовка, чего каркаешь, умный, что ли?» Однако, после окрика притихли. Вовка - соседу: «Смотри, Сеня. Пока еще остановить женский «обвал» в состоянии. Но недолго осталось. Нет. Православие сдохло. С исламом не справились». - «Верно, Вова, сильно выразился, - встрял в разговор Семен. - Мужчинам вино пить запрещено. А чего бабе еще надо! Трезвость и бабки. Но, зато мужику обещана бабская покорность. Чтоб не вякали. Если деньги есть, может прикупить себе еще несколько куриц грудастых. И это правильно. Аллах акбар!»