На противоположной стороне дороги - бензовоз «Урал». Чудовищные колеса на вздернутых рессорах. Объемный бак с пахучей жидкостью, труба, ползущая из-под брюха. Механизм выкрашен в оранжевое. За ним камни резко убегают под уклон, укутанные, словно паклей, мелкими листиками кустов. Дальше - синее стекло моря. Второй день, а я не купаюсь. Так же, как и сейчас, встречаясь с лесом, томлюсь нежностью голубой прозрачной воды. Чуть выше - площадка. На ней, изнывая от жары, парятся две иномарки. Ровные бетонные плиты. Ворота с белой будкой охраны. Сбегающая вниз, в заросли инжира, идеально ровная двусторонняя дорога. У лобового стекла бензовоза, в кабине, висит на круглых четках черный крест. В белой будке замерли у открытой двери охранники в черной униформе. Нахожу дощечку, кладу на беленый бордюр, усаживаюсь. Вверх изредка шмыгают внедорожники. Дверь бензовоза открывается, с сиденья свешивает ноги человек в комбинезоне, лет тридцати: «Когда-то отличная была дорога, - задумчиво произносит человек. - Здесь еще ровно, а на вершине гряды - разбита. Только я могу протолкнуться да «Краз». Легковушку за несколько рейсов истрепать можно. Но едут. Удобно. До Бахчисарая - рукой подать. А так, езжай до самого Севастополя, там сворачивай. Столько бензина сожжешь - жуть! Чего ждешь?» - «Жду маршрутку, - отвечаю. - Сорок минут, а рейсового автобуса нет». - «И не будет, - подхватывает шофер беседу. - В Крыму автостоп не пройдет. Деньги дай - повезут. Мне наверх. Подвез бы, да клиента жду». - «А пешком - близко?» - продолжаю я. - «Около трех часов: ведь в гору же. Устанешь, но красиво. Вдоль ущелья. Здесь же Ялтинский заповедник. В последние годы, после присоединения, порядок навели. Мусора было много».
Созрел. Встал. Потопал вверх. Позади оставил ворота и надпись «Узбекистан». Через полкилометра - снова стоянка. На ней несколько туристов на больших автобусах. Дети. Надпись: «Ялтинский дельфинарий». Виднеются новые постройки, трибуны, искусственные озера. Кажется, что-то бултыхается. Очевидно, дельфины. Ровная дорога постепенно раскачивается, виляя от одного крутого поворота до другого. Кроны деревьев смыкаются над головой. У подножия чистых сосен - серый песок, сухие шишки. Справа рубец ущелья все глубже с каждым поворотом. Слева - скалы, пронзенные корневищами деревьев. Под некоторыми корнями может спрятаться человек. Жить можно, только ветками обложи. Сказочные деревья, как в сказочном лесу, в котором принц искал Золушку. Скалы изрублены руслами пересохших ручьев. Через них проложены широкие, короткие мостики. Встречаются неопрятные строения (жесть, покореженные сухостью доски). Маленькие окошки, обмазанные глиной, отлетающая побелка. Покосившиеся столбы, проволока. Куры, огороды. На земле - спелые арбузы, огурцы, дыни. Всюду помидорные кусты. Псы на цепях. Вот-вот, и строения скатятся на дно пропасти. Весь лес скатится к Ялте. Вот площадка, отвоеванная у ущелья. Аккуратные бревенчатые домики, теннисные корты, искусственные водоемы. «Заходи - отдыхай, - гласит надпись. - Рыбалка (форель), шашлыки, сулугуни, вино». Пусто. Тихо. Стрекот кузнечиков. У ворот - ослепительно-белый бородатый козел.