Люди обеспокоены видеокамерами наружного наблюдения. Объект распознается в беспрерывном потоке. С внутренностями происходит то же самое. Они знают, с какой стороны желудка у меня полип. Если представить, что толпы людей – это внутренности огромного организма, называемого социум, то возмущаться бесполезно: «опухоль» ваххабизма, «изжога» индустрии, «понос» сельского хозяйства, «язва» театральных постановок Богомолова, «фурункул» Невзорова, «прыщ» Ксюши Собчак. Искусство распознавания человечества, и изнутри, и снаружи, будет совершенствоваться беспрерывно.
Пробежал легкий ропот. Явилась строгая дама в белом халате, шапочке. Привычный образ врача дополнить бы красным крестом на головном уборе. За белой женщиной толкали небольшое устройство на колесиках. Рука белоснежной дамы поднята вверх, аккуратно держит большой шприц, заполненный прозрачной жидкостью. Последнее, что слышу: анестезия. Проваливаюсь туда, где ни верха, ни низа, ни чувств, ни мыслей. Последнее прибежище свободного человека. Очнулся под вечер на прежнем месте в отделении реанимации. Хотелось пить, а из целлофановых мешков вновь вливали желтую жидкость. Рядом стояла медсестра, которая и вчера отслеживала процесс перекачки в мои вены чужой крови. После нескольких больших глотков воды ощутил себя неплохо. Завел разговор с сестричкой. Она приехала в Москву двенадцать лет назад. «А где еще денег можно заработать? Провинция в нищете. У нас тут почти весь персонал приезжий. Долго же вас штопали – больше двух часов». Боли в животе не было, да вокруг ноздрей наросла тонкая корочка. Не так сильно болело.
