Лениво сплевываю внутренность недозрелых ягод за железное ограждение. Вижу: катит сто седьмой автобус (желтенький «Богдан»).
Сто седьмой маршрут стал для меня ошибкой. Рассчитывал: слезу на остановке «Мисхор», спущусь до вожделенного замка. Автобус, забитый под завязку, рыча, выкатил на верхнюю трассу, шибко покатился мимо Ай-Петри по направлению к Ялте. Никаких остановок под названием «Мисхор» не было. Доехал до указателя «Чеховский дом», вылез. Прикинул: долго идти назад и вниз. Шестой час вечера. Вершины гор охвачены золотым свечением, а под кронами деревьев сам воздух затаился. Все ждало прихода таинственного вечернего сумрака.
Под склон, прихрамывая, почти бежал. Один поворот, другой. Тропинки. Лесенки. Не видно нижней дороги. Мисхором и не пахнет. С ума сходят цикады. Разбитая грунтовка. Кусты с мелкими листиками, площадка, изъезженная тяжелыми грузовиками. Под кустами свалены пыльные видеодиски с неведомыми китайскими боевиками. Полуголые пацаны с жесткими мышцами, похожими на грубые канаты. Боевые стойки со скрюченными пальцами. Нунчаки, гладкие палки. Черные гривы волос. С трудом обнаружил кино со стареньким Джеки Чаном. Вот Брюс Ли имелся в изобилии. Тетрадки в толстых обложках. В них странные стихи. Сухие, как мусорная свалка, в которой не было гниющих тряпок, кожуры от бананов. Только диски, несколько тетрадок, исписанных немногословными виршами, разбитые наушники, проводки, останки разломанных мониторов.
Сел на камень передохнуть. Вечерняя плита моря расстилалась, без движения, передо мной. Линия горизонта остра, как бритва. Читаю: «Сухо, ветер легкокрыл, он судьбу отворотил от желанной встречи, больше я не встречу…». Дальше не помню. Прикинул: взять тетрадки, найти халявные тексы и не мучиться. Вдруг что-нибудь стоящее. А как с тетрадками тащиться до Ласточкина гнезда? Беспокойство души: посмотреть, притащить домой. Кроме маленького рюкзака - ничего. Наполню его в первый же день. Отдых для меня - отрешение от всего. Без работы головы, без сочинительства. Больше моря и «чтения» великой книги вершин, лесов, прибоя. Идти под раскаленным солнцем по пляжу, ощущать, что сам себе бог. Зло швырнул записи в утиль.
На противоположном краю площадки - высокий забор, камеры видеонаблюдения, три больших дома. Вокруг пусто. Лишь деревянный покосившийся столб с толстой жилой электрокабеля. Даже собаки не лают. Жилища, похоже, необитаемы. Современные беллетристы выдумывают тонны «странных сюжетов» в форме детективов, фантастики, откровенных сказок. Но проваливаешься внутрь себя, от сложного к простому, и стремительный спуск поворачивает окружающее так, что не просто странно - жутковато. Силен перемещением от одного ракурса к другому, за счет погружений-выныриваний, Антониони. «Блоу-ап» - хрестоматия естественных странностей. Даже Феллини так не смог. Оглянул таинственное место еще и еще раз: точно - Антониони. Со строительной площадки дорога вела в кусты. Скрылся под их кронами - скрылось и море.