Идет под пальмой женщина в сари. Толста, и золотые рыбки на голубой ткани превращаются, на грудях, заднице, в бледно-желтые. Ко мне: «Вы кто? Что делаете?» Отвечаю: «Прохожий. Посижу в тенечке, пойду дальше. Хотел посмотреть живое рисование. Художников не всякий день увидишь». Рыбоносица: «Ребята и не художники. Учиться и учиться. А вы идите, нечего на чужой территории». Встаю. Моцарта в голове заменил «Peep Purple». В мозг бьет песня «Higway Star». Трясу голыми ногами: отсидел. «Рыбной» тетушке сообщаю: «Территория русской культуры чужой быть не может. Здесь русский дух, тут Русью пахнет. Пацаны пейзажи пишут. С этюдником сюда возвращался мастер эпатажного пейзажа Архип Куинджи». Тетка не слушает, бурчит: «Иди, иди».
Оказавшись на улице, отмечаю про себя: перед отъездом домой зайду на базу. Студенты начинают рисовать пейзажи, портреты и - бросают. Казалось бы - мусор. Покопавшись, много хорошего можно найти. Остается только взять набросок в хорошую раму, и недоделка зазвучит, заиграет. Сегодняшние пейзажисты забросят свои этюды, а я, словно старьевщик, подберу.
Кончилась тень, заиграло блестками неблизкое море. Длинная стена некрасива. Несколько лет назад была украшена изображениями Воронцовского дворца, Ай-Петри, горы Кошки. Конкретная, под Рокуэла Кента, роспись облупилась. Краска на сером бетоне свернулась в трубочку. Напротив - торговля овощами, фруктами. Красный крымский лук в вязанках. Все дорого. В голову долбит жестокий ритм. Рисование природы - революционно. Но рисовали ее тогда, когда не было отдельно человека, отдельно - окружающего мира. Набирались храбрости. Революционер Чернышевский идеями вдохновил Шишкина Ивана Ивановича. Любой пейзажик - заявка на величие человека. Картинка утверждает человеческую мощь. Но на полотне с сюжетными пастухами и пьяными крестьянами - высокомерный взгляд извне.