Минуем винтовые лесенки в толстых стенах здания. Таинственные объекты. Ведут наверх, а куда - неизвестно. Самая ценная учебная аудитория в полном распоряжении брата. Бесценные экспонаты хранятся в застекленных шкафах. На стенах анатомические рисунки мастеров. Человеческие скелеты обладают неповторимой ухмылкой. Но здесь, рядом с чугунным утопленником, с которого сняли кожу, костяные весельчаки выглядят серьезными. В провалах глазниц - печаль. Май месяц, но М. расхаживает по амфитеатру учебного класса в толстом свитере, напоминает капитана норвежского китобойного судна. Показывает нам свои печатные и уже законченные работы. Являются студенты-прогульщики. Доцент М. суров. Сижу за верхней партой, в уголке (В. в это время пьет кофе в закутке, за шкафами). Строгость преподавателя по душе: я, проработавший долгие годы в университете, был мягок. А что? Если китайцы прибыли к русским учиться - так вот вам! Желтолицие создатели хитрых электронных игрушек не возражают, терпеливы. Тысячелетиями выработанное уважение к старшим.
Жилище для человека главное. В омываемой Гольфстримом игрушечной Европе Возрождение (опора не на Бога, а на разум и человеческое творческое начало) естественным образом началось с Дома. Научились у средневековых мастеров - крепкий свод. Но не стреловидный, а куполообразный. Строили виллы, дворцы. Но не для Бога, а для человека. Вздох строгости и свободы. Владельцы дворцов являлись флорентийскими банкирами и венецианскими купцами-барыгами. Бабло в итоге победило. Уже с эпохи Браменте проникает в архитектуру дух формализма, условности. Смена приоритетов - поклонение не Господу (тут - формализм), а золотому тельцу - доказала: бескорыстная вера в Бога лучше почитания золотой монеты. Строение Питерской Академии выполнено в стиле академического периода в итальянской архитектуре (XYI век). Типы, воспитываемые в этих толстых стенах, - своеобразны. Дворец-палаццо Фарнезе архитектора Антонио де Сангалло младшего в краю редких грубых шведских крепостей и финских оленей.
