Урна
Жаль мне тех, кто сгинул в диком поле,
Встречи ждать с костлявой лучше дома,
Пустошь смерти – это символ воли,
Дверь, куда снесут, и та знакома.
Или распрощаться с жизнью легче,
Если ноги вытянешь на травах,
Но конец петлей затянет крепче,
Если свит из ниток кучерявых.
Тут и не захочешь, но придется
Напоследок пить из теплой кружки.
Как-никак семья, авось найдется
Две слезы у старенькой подружки.
Лучше, если прохрипишь – услышат,
Шепот пробежит к ушам и в темя.
Радиатор мягким жаром дышит,
Сбилось в точку прожитое время.
На просторе, разлагаясь, быстро с тлеешь,
Кость пройдет сквозь мясо, взрежет жилы.
Ворон клюнет в череп, не сумеешь
Отогнать – ни голоса, ни силы.
Тесность кладбищ, банку прикопают,
Ссыплют пепел, кто-то да найдется
Из родни, кто землю приминает,
Закопав, сквозь слезы улыбнется.
Встречи ждать с костлявой лучше дома,
Пустошь смерти – это символ воли,
Дверь, куда снесут, и та знакома.
Или распрощаться с жизнью легче,
Если ноги вытянешь на травах,
Но конец петлей затянет крепче,
Если свит из ниток кучерявых.
Тут и не захочешь, но придется
Напоследок пить из теплой кружки.
Как-никак семья, авось найдется
Две слезы у старенькой подружки.
Лучше, если прохрипишь – услышат,
Шепот пробежит к ушам и в темя.
Радиатор мягким жаром дышит,
Сбилось в точку прожитое время.
На просторе, разлагаясь, быстро с тлеешь,
Кость пройдет сквозь мясо, взрежет жилы.
Ворон клюнет в череп, не сумеешь
Отогнать – ни голоса, ни силы.
Тесность кладбищ, банку прикопают,
Ссыплют пепел, кто-то да найдется
Из родни, кто землю приминает,
Закопав, сквозь слезы улыбнется.