А., показав на памятник Чапаю, сказала – прекрасный монумент. Вкусу Т.А. доверяю – все-таки лучшая исполнительница партии «Кармен» в Чувашском театре оперы и балета. В прошлом, конечно. Ценю Т.А. не меньше Браславского. Люди из Крыма, внутри имеют твердые «ядрышки». Их просто так не раскусишь. У таких, как Т.А., всегда есть свое (причем, обоснованное) мнение. Эти люди расчетливы (дураками не были никогда), но, кроме четко отграниченной расчетливости, присутствует в таких то, что я и называю «орешком личности». Самые серьезные дела делаются не по расчету, а из идеальных соображений.
Т.А. говорит: «Вы, Моляков, про евреев. А я – про испанцев. Чапай – не еврей, это точно. Чуваш ли – вопрос. Но горячий был мужик, смелый – как испанец». «Ага, - говорю я, - и такой же, как испанец, безоглядный в подвиге».
Т.А. говорит – крепкая конная фигура. Редкое решение – три точки опоры: две задние ноги у лошади и хвост. Прямо-таки монгольский Чойбалсан. А гордо вскинутая голова в папахе и в усах? А бурка? А победная сабля, вскинутая над башками белоказаков, наймитов и интервентов? Т.А. терпеть не может покойного Талькова (я, кстати, тоже). «Чапай, - говорит Т.А., - никаких тальковских «девочек» к себе в кабинет не водил. Не было у него кабинета и времени. Рубился с поручиком Голицыным и корнетом Оболенским».
По нынешним временам – памятник Чапаю – памятник экстремисту. Если бы сейчас занялись установкой подобного памятника, то судили бы этих ваятелей пуще Ходорковского, «Pussy Riot» и шпиона Сутягина. За разжигание социальной розни. Слабая российская власть. Слабая чувашская власть. Слабость – в отсутствии идеологии (а без нее – прощай, так называемая духовность). Если вы самостоятельные люди и совершили контрреволюцию – снесите великолепный памятник революционному насилию – монумент Василию Ивановичу. Умные люди в свое время Чапаевский памятник – памятник лихому рубаке и большевику – ставили, чтобы поднять народ чувашский из глухих деревень и вывести его в города, на заводы, фабрики. Надо было усадить чувашскую молодежь за парту, показать, с какого края подходить к станку. Ведь с этими заводами, фабриками совершали на земле чувашской истинную культурную революцию.
В 91-м у московских поганцев хватило наглости убрать памятник Ф.Э. Дзержинскому. Больше ни ума, ни смелости, ни совести ни на что не хватило. А Василий Иванович, с гордой шашкой (по которой стекает черная кровь корниловского офицера) наголо – вот он, с нами. Радует всех нищих, забитых, бесправных крестьянских детей, которые, благодаря таким смельчакам и народным заступникам, как Чапай, выползли от лучины к свету, от коровьих хвостов к космическим кораблям, от онучей и зипунов к скафандрам пилотов сверхзвуковых истребителей.
Дружно кричим с Т.А.: «Вива Испания! Вива Чапаев!» А.П. весело смеется, кричит сквозь рев мотора: «Ни у Борьки, ни у Володьки, ни у Кольки убрать Чапая не получилось. Грязные анекдоты да «Золотой Чапай», которого хотели продвинуть в Чувашии какие-то мерзавцы».
Пусть кто-нибудь попробует убрать нашего Чапая! Чуваши в застрельщиках не были, но в народных войнах всегда были на стороне Разина и Пугачева. Будем защищать нашего чувашского рубаку яростней, чем мавзолей Ильича.
А.Т., возбужденная, говорит: «Моляков, татары русских мяли-мяли! Всякие сербы-болгары, византийские греки от турок в Россию бежали-бежали. Даже алфавит русским придумали и Евангелие перевели. Но еще два народа сильно на Русь повлияли. Конечно же, евреи. И – испанцы. Я музыкант, скажу – Глинка говорил, что только в Испании он чувствует себя, как дома. Не врал. «Арагонская хота» тому подтверждение. Самая популярная западная опера в России? Бизе «Кармен». Верди «Сила судьбы» - про Испанию. Впервые поставлена в России. А «сила любви и ненависти». Достоевский. «Братья Карамазовы». Великий инквизитор, где произносит свои речи – в Севилье. И Чапай – это же наш Дон-Кихот. Петька - Санчо Панса. Анка – Дульсинея. Чапай – второй том великого романа. Это там, где Дон-Кихот бьется не с ветряными мельницами, а четко знает, где враг». Л. Слушает наши речи и улыбается.
