i_molyakov (i_molyakov) wrote,
i_molyakov
i_molyakov

Category:

Питер. 2 - 7 мая 2017. 3

Багажа стало много. Высохшая возлюбленная Сережи натащила мешков, баулов. Всунулся лохматый угрюмый мужик. В галстуке еще один. На лацкане пиджака Георгиевская ленточка, пристегнутая блестящим значком, в виде пасхального яичка. Лысина, веселое лицо - розовое. Бодро восклицает: «Вот, Сашка, тебе компашка! Взял баульчик, поставил на стульчик». Мне неудобно, ноги прижаты сумками к стенке. Дурак этот, с прибаутками. Лохматый дернул плечом, стал мрачнее, на приколы ленточно-яичного не ответил. Тот брызжет слюной от радости, подначивает: «Давай-давай!» - «Типичный безмозглый, к тому же, наглый гад. Каша в голове - ленточка Победы, с пасхальными причиндалами, - размышляю я. - Типичный фрукт, подвергшийся облучению оглупляющей пропаганды». Лохматый схватился за самую большую сумку. Присел. Крякнул. Издал неприличный звук (клоун с яйцом взорвался смехом). Тощая запричитала: «Ой-ой! Естаежно!». Руки лохматого подогнулись. Сумку повело на бабку в галошах. Та молодо, пронзительно (не ожидал от апайки) завизжала. Будто кто-то полез болезной в бюстгальтер, в котором запрятаны деньги. Ленточный мужик перестал ржать, бросился на подмогу. - «Ой-е-ей, бл…дь, что ж такое!» Круглое лицо помощника налилось пунцом. - «Вот взял бы, идиота, удар», - зло раскинул я мозгами. Прискакала совсем уж жухлая, опухшая проводница в сером халате: «Мужики, вы чего? Держите, черти, держите!» - призывает, как командир на артиллерийском редуте. Закуток наполнился заупокойным духом хлора. Вспомнились химические атаки, противогазы. У проводницы мокрые руки, не кончила мыть полы, отсюда - химия. Вовремя. Нечаянный «выхлоп» лохматого отравил бы пассажиров. Стон, рык, снова стон. Наконец, неподъемный груз на багажном «этаже». Дальше - легче. Баулы поменьше. Безгрудая верещит: «За перегруз уплачено!» Лысый отскочил от лохматого. Пунцовость быстро сползает, рожа становится мертвенно бледной. Уже не ржет, озабоченно произносит: «Бог не микишка, как еб…т, так шишка». Проводница скорбно оглядывает верхние полки. Вздыхает: «Не сорвались бы с петель. Килограмм по сто с каждого края. Устала я. Ходят. Таскают хлам, будто война. Побольше затолкнуть хотят. Уйду с Нового года. Семь лет на пенсии, а все работаю. Денег нет. И сил не осталось нужники чистить. Уйду. Протяну на пенсию».
Поезд бежит не быстро, плавно покачивается. Бесконечные холмы, перелески. Высажен вдоль дороги корявый американский клен. И снова - снег на склонах земных трещин. За Нижним - песчаные холмики, обрывы подбираются к дороге, а сверху - редкие невысокие сосны. Весеннее солнце облизывает стволы, удаляет пыль с сосновой позолоты, зелени. Кое-где - болотца. Сухой багульник. На полянках листья ландышей без цветов-колокольчиков, вперемешку с душицей, клевером. Развалины. Страшные скелеты (как у динозавров) заброшенных цехов предприятий. Человечья тля сожрала кирпич. Остались бетонные столбы, ржавая арматура. Химические монстры Дзержинска. Стальные баллоны высотой с десятиэтажный дом, опутанные трубами- сухожилиями. Остатки серебряной краски, как острова в море ржавчины.
Лохматый забился на верхнюю полку, под тяжелые баулы. Сорвется с петель полочка - от башки ничего не останется. В ответ на предчувствия попутчик свешивается и, глядя на меня в упор, торжественно провозглашает: «Ведь я же поэт, а не носильщик» (обидно за испорченный дух). Мне до этого дела нет, но, озлившись: «А я ассенизатор». Новоявленный стихотворец отворачивается, глухо ворча. Женщина без бюста вновь мучает Сережу. Рассказывает «провальными» словами, как героически боролась с неподъемным грузом. Если Сергей не встретит - швах. Старуха в калошах, не отойдя от переживаний, спустила платок на плечи, седые волосы растрепались. Шевелит губами. С трудом разбираю: «Господи, спаси и…».
Пристанционные домишки обиты сайдингом. Среди нижегородского разгрома выглядят сносно. Полустанки получили иностранные обозначения. Было «Ермолино», теперь: «Ermolino station».
Солнце западает за горизонт. Золотистые облачка остановились в бледной голубизне. А сосенки бегут. Впечатление, что поезд, вверх ногами, едет по земному, утратившему твердь. Деревья, поля, поселки, города проносятся над твердью, истинно бледно-голубым небом, иссеченным белыми дюнами облаков.
Tags: Питер
Subscribe
  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments