Москва. 22 - 25 апреля 2017. 56: i_molyakov

Семья крестьян: бородатый мужик в домотканых портах и рубахе. Веревка подпоясывает серый мешок блузы, ниспадающей почти до колен. Кривые ступни босы. Нет обуви у четырех детей, жмущихся к бородачу с впалыми глазами. Пацанята, как и отец, облачены в серое. Взгляд мужчины, со столетней фотографии, проникает от груди до позвоночника. Не боюсь совпадения личностных «волн». Чувствую родню. Шепчу: «Потерпи, брат, осталось немного. Скоро наши придут». 1913 год. За стеклом, как великая ценность, «моя» давнишняя одежда для холодов: кучерявая папаха, армяк, та же рубаха и порты, прижатые снизу ослепительно белыми онучами, перевитыми крученым лыком. Лапти - легкие, смешные, из желтой бересты. Рядом - рогатина-трезубец. Все из дерева, а зубья острые, тонкие. Целый стожок сена можно подцепить. И - единственный, блестящий, металл во всей композиции - хищный язык ехидны - коса. Заплечная котомка. Каждая молекула моего естества принимает со сладким узнаванием и шапку, и онучи, и рогатину. И снова: здравствуйте, братья! И тут же, за стеклом музейного стенда - зимняя форма солдата (того же онучного Вани, но научившегося стрелять и колоть врага штыком). Высокая папаха, серая длиннополая шинель. Выглядывает гимнастерка, галифе светло-зеленого, болотного, цвета. Ремень. Подсумок для запасных ружейных обойм. Сапоги (а не ботинки, как у французов и англичан). А ведь под гимнастеркой и штанами невиданное для Вани достижение культуры: белая исподняя рубаха и такие же кальсоны с завязками. Миллионы крестьянских детей полегли, покалечены! Но, и шаг вперед - белые кальсоны. Удобно. Сколько исподних рубах изорвано, чтобы перебинтовать раны! Алая кровь на белом материале, ослепительном снегу - знак русской войны. И - красавица (ни у кого из воюющих армий такого чуда не было) - стремительная винтовочка-лебедушка Мосина. Штык - молодец. Не было бы миллионов, хорошо обученных, смелых, вооруженных русской буржуазией, крестьян - не было бы никаких революций. Знамена: «Свобода или смерть», «Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов». Перемешаны с флагами, хоругвями черносотенцев: «Союз русского народа», «Союз Михаила-архангела». Вот прапор лихих анархистов: череп, кости, черный цвет. Под знаменами, словно надежный станок-труженик, пулемет системы Максима. Шестиствольный миномет Обуховского завода. Черная дверь шлиссельбургских застенков: тяжелая задвижка, ниже запора с замком окошечко-дверца для просовывания миски с баландой и кружки с водой. И это, внутренне, подсознательно, знакомо. Председатель Петросовета Троцкий. Умен. Беспощаден. Сосредоточен. На плазменном экране: в архангельском порту разгружают английские танки - уё…ща, французские броневики. Тяжко переваливаясь в штормовой пене, прут по морю линкоры. Тень подлодки. Белый след торпеды. Взрыв. Эсминец лопнул пополам, люди-букашки ссыпаются в бездну. Смешно подпрыгивая, марширует вдоль замершего строя полкан-император Николашка. Усы и лихо заломленная фуражка с овальной кокардой. Взмывают, подгоняемые ветром, бипланы-истребители. Летит, невысоко над землей, восьмимоторный гигант-бомбардировщик Сикорского. Из-под брюха сыплются бомбы. Коротко стриженый, Милюков с какими-то думскими хмырями в фойе Таврического дворца. Кожаные штаны, куртка, шлем русского авиатора. Плешивый полкан возле своего вагона в Могилевской ставке после подписания Манифеста об отречении. Какие-то солдаты прикладами сшибают царских орлов с фронтона здания. С возрастом начинаешь больше любить документальные фильмы.

Москва. 22 - 25 апреля 2017. 56

Москва. 27-28 октября 2018. 99

Москва. 27-28 октября 2018. 98

Москва. 27-28 октября 2018. 97

Error