Подхожу к воротам Мафо-Мариинской обители. Белая стена, уступами ниспадающая вниз. Справа вход в монастырь подперт, белым же, одноэтажным строением. Полукруглые ворота, забранные темной деревянной решеткой. Решетка-ворота - крепкая, сразу не сшибешь. Справа маленькая дверца, шесть малюсеньких оконцев: четыре - просто прорези в толще стены, а снизу - окна побольше, полукруглые. На них - мощные решетки. За воротами, если идти влево, - бывший купеческий дом, выкупленный великой княжной Елизаветой Федоровной. Невысокое строение нежно-салатного цвета. Елизавета устроила там домовую церковь прямо в больнице для бедных. Лежит человек, плохо ему, а тут поп служит литургию. Должно полегчать. Там же памятник бюрократического царского неоклассицизма. Многоэтажное, светло-серое - подворье патриарха Русской православной церкви.
Сохранился уклад внутренних покоев Елизаветы. Прежде всего, направился в эти помещения. В цокольном этаже здания домовой церкви никого. Широкие половицы, покрашенные коричневой краской. Деревянная, с пузатыми балясинами, лестница наверх. Княгиня жила недурно, хоть и не во дворце. Большая отличная квартира в центре древней столицы. Диваны и стулья на изогнутых ножках, иконы, хорошие картины на стенах. Кабинетный рояль. На крышке нацарапано: «Ella» (уменьшительное от Елизаветы). Фикусы. Тяжелые шторы на окнах. Двери между комнатами блестят белизной, толстые, филенчатые. В столовой большой стол. Сохранились фотографии, где за столом пьет чай император Николай Второй. Обсуждает с княжной шероховатости Устава обители. С чего бы такая забота? А с того, что княгинюшка заковыристая была «штучка». Не прислушиваться к людям ближайшего круга царь не мог. Елизавета (так же как жена самого Николая) - немецкая принцесска из заштатной германской провинции. Женили на ней родного дядю Николая, Сергея. Сделали его московским генерал-губернатором. Эсеры - недовольны. Они - за народ, выборы, демократическую Конституцию. Швырнули бомбу - и «привет» узурпатору Сереже. В монастыре до сих пор служат молебны Сергею Александровичу, якобы невинно убиенному. Жена князя распродала драгоценности после гибели мужа, купила участок земли в Замоскворечье и начала свой «поход», изнутри досаждая Священному Синоду.
