Ночью световая лунная дорожка ложилась на темное море холодным светом. Такое холодное и чистое небо на десятикилометровой высоте. Море - таинственное, опасное, с коридором лунного света, раскрытого в темные глубины. Как у женщины – в том месте, где у нее раскрывается сладкое и тревожное неведомое. Море – не «оно». Море для меня – вечная «она».
Нравился стремительный красавец – аэропорт Пулково. Грустил и радовался на длиннющих лентах Пулковского эскалатора!
Когда появился сын, Вадимка, и он полетал на ТУ прилично.
Хорош и ТУ-154. Но тяжеловат. Не нравились распухшие аэробусы – огромные, будто киты с жирными, круглыми моторами, подвешенными под крыльями. У «ста тридцать четвертого» - два двигателя, у хвостового оперения, высоко над землей. В теле машины никакой тяжеловесности. Корпус литой, стремительный – и небольшой: счастье не может рождаться в брюхатом монстре.
Громадные Илы нехотя отрывались от взлетной полосы, вздыхали, пыхтели, оттого, что их заставляют взлетать над землей и вынужденно зависать в разреженном воздухе. Потом – осторожно пластаться при посадке, натужно ревя движками.
Давно не летаю. Практически сдох Чебоксарский аэропорт. В Чувашию редко залетают самолеты.
Списаны ТУ-134, с симпатичными, остренькими мордочками. Больше нет СССР. Кончилась задушенная мещанством советская власть.
Самолет, чувство любви, превращал в явление общественное: любил не только девчонку, но и всю страну, ее людей, которые работали, делали общее дело. К труду страны относился по-родственному, тепло и счастливо. Пишут о космическом эросе. Чудо-птичка – сто тридцать четверка – давала право думать о коллективном эросе общества. В любовном противостоянии ты один. Но в той стране люди помогали в твоих чувствах. Все работали на общее. Сигналы шли через ТУ-134 и ее легкий полет.
В те далекие времена Чебоксарский аэропорт работал круглые сутки. Бабульки и деды, мамаши с младенцами, студенты и школьники летали по стране за копейки. Реальная свобода. Нынче шастают на поредевших рейсах мешочники – сначала чтобы в баулы набить дешевого товара. Потом обратно, с набитыми кошельками, в Турцию, чтобы кошельки опустошить.
Моя страна это не нынешняя, подлая и мерзкая, эрэфия, а СССР. Память о ней со мной. Никому не отдам. Она будет со мной до смертного часа, и нет прощения той сволочи, что отняла ее у меня. Омерзительны пошляки, которые пытаются объяснить откровенное преступление экономической целесообразностью. У простых людей отняли полет. Чудо, ставшее бытовым явлением. Никакие попы – православные или мусульманские, со своими затхлыми церквями и мечетями – не смогут заменить десяткам миллионов людей чудо полета. Сейчас не могут выехать в райцентр – дохнут по деревням. А то, что полет на современном лайнере – это чудо, а не просто бытовуха, многие сейчас осознали.
Во время учебного года студентам были льготы – половина стоимости билета. Полная стоимость - двадцать девять рублей от Чебоксар до Ленинграда. Льготный билет – пятнадцать рублей.
Деньги давала работа. Была возможность свободы. То есть счастья. От этих вещей отказываться не собирался – работал. Рядом – Седов. Когда сильные метели – Юра рядом. Вламывали на пару. Присоединялась и Ирина. Борьба со снегом в три лопаты.
Лопата не была скучной. Рождались фантазии, делавшие нелегкий труд увлекательным. Долбил лед и представлял себя Жильяттом-Лукавцем или Павкой Корчагиным. Вопрос стоял так: будет ли одержана победа.
Об этом никто не знал – это были мои игры. Без них не смог бы вламывать. Нет снега, нет дождя – хорошо. Сегодня я Павка Корчагин или двадцатипятитысячник Давыдов – но это почетное звание досталось легче, чем обычно. Я живу в придуманном мире.
Внутренние установки проросли в любовь. Черно-белая картина мира выстроилась по схеме страсти. Она жгла, но пламя горело в моих неизменных «горелках».
С утра работал. Потом университет. Секция борьбы. Занятия. Вновь уборка. Снова занятия. Короткий сон рядом с любимой. Чтобы валяться в кровати по полдня и шептать глупости друг другу – это крайне редко.
У нас есть деньги, есть жилье – вот воплощенная страсть, а не болтовня и сюсюканье. Разве не совпадает это с курантами в полуночном Уральске? Совпадает.