Закамуфлирована тема сознания. Тут неизбежно богатство, разнообразие действия инстинктов. Львиный прайд. В центре мощный самец, самки с молодняком «по кругу». Олени с остервенением тычут друг друга рогами, а самка, сбоку, наблюдает, ждет, кто окажется сильнейшим. С победителем и будет спариваться.
Младший Тарасов замучил мать, Татьяну, вопросом: «А за тебя папа дрался? Он был, как олень? У него были рога?» Татьяна игриво смотрит на мужа: «Не дрался. Сама подобрала, а то так бы и болтался. Насчет рогов - не знаю». Тарасов старший оживляется: «Не знаешь? Так у меня, вероятно, они есть?» Я: «Если что про рога знает - не признается. Но удивляться не стоит. Самка, выбирая самого крепкого, регулирует, ускоряя, эволюцию. Не производить же на свет заведомо больных. Среди экспонатов - сплошная эволюция. Читайте, как питаются. Одни пожирают других, но в рамках физиологических потребностей. Нам всегда казалось, что трансформация живых существ - дело медленное, неуправляемое. Словно судьба. Мы не ведали, чем процесс завершится. А сегодня биологи могут корректировать его и даже иногда подправлять. Остается вопрос самосознания. Но все - язык, чувство прекрасного, нормы приемлемого поведения, политику (лидер и стадо) - можно вывести из инстинктов. Вопль ужаса человека, визг разрываемого клыками кабана, запах крови, пота - одинаковы у человека и животного. Не нравится запах дерьма - зачем же врач требует сдать на анализ именно мочу и дерьмо? Без этого не поставишь диагноз».
Вовремя остановил рассуждения, заметив, как притихли, слушая, дети Тарасовых. На антресолях, между шкафов с жуками, мелькнул озабоченный В.. Он любит, насмотревшись Интернета, поговорить об успехах наук о живом. Минут сорок назад, столкнувшись с ним, поднимающимся по лестнице, услышал: «Говорил же про макроэволюцию, про все кости, окаменелости. Неповоротлива эволюция большого. А среди микроскопических существ, даже живущих внутри нас, изменения очень быстры».
Заведение, по которому бродим несколько часов, патриархально оттого, что построено на обобщениях. Мол, вот оно, великое. На самом деле с обобщениями людям пока рановато. Но они очень полезны для стабильности, чтобы не думали про всех, как о психах. Микеланджело дал основу методологии - упорядочивание. А Леонардо и без Буонаротти действовал в соответствии с этим принципом в практическом направлении - вот оно, крыло маленького птеродактиля, впечатанное в камень. Такое же, как на чертеже летательного устройства изобретателя. Об интеллекте ни в музее, ни у великих ничего не сказано. Но даже громоздкие названия насекомых, птиц, животных даны на двух языках: русском и латинском. Ученые щеголяют древней латынью даже в «Молчании ягнят» режиссера Дэмми. На самом деле «бог», которому известно каждое плавающее или бегающее существо, - это процесс, беспрерывно приводящий к изменениям. Ученый, исследующий не готовый экземпляр, а изменения его сообщества, - безумец. Но эти «ненормальные», рассуждающие о различных скоростях эволюционного изменения, держат человечество «на плаву». Увлечение общепринятым (правилами систематизации) оказывается более мрачным, чем сомнения. Если подпадешь под влияние Микеланджело, можно уверовать: религия и искусство разделили мир на две части. И ад должен существовать, и Христос жесток, явившись в итоге в силе. Ангелов маловато, а черти - вот они, прыгают вместе с нами. И сам ты (присмотрись!) - исчадие.
