Седов, под медленные аккорды, шумно выдыхая воздух из ноздрей, плавно поднимает и опускает руки. Ложится на пол. Ноги - неторопливо вверх, держит в таком положении, манипулирует со ступнями. Тут - следующий студийный диск умельца: «Radio K.A.O.S.». Старый радиоприемник, кто-то бубнит, жестяной смех (это оттого, что динамик у радио старый). Так задумал музыкант. Много отрывистых монологов, непонятные куски диалогов, шипений, шорохов, из которых порождается мелодия. Роджерс любит пение птиц. У него каждая песня - катарсис: громоподобные аккорды, дребезг, треск, рычание. Мелодия, даже заоблачно высокая, пронизана густым ритмом, как бьющееся сердце. Последняя вещь с диска - «улетная»: «The Tide is Turning (Athere love Aid). Седов, знай себе, накручивает вздыбленные кверху ступни.
Иду на кухню. В. пьет не чай, а настоящий кипяток, закусывает большим куском торта (вчера купили в «Пятерочке» - «Сметанник» называется). Музыка «пронимает». Душа улетела на небо, тело тянется следом. За окном - серость. Там, где сейчас солнце, - белое пятно. Светлое. Просто сгусток белого тумана. Вот и мурашки поползли по спине. Был бы волшебник-мудрец - исследовал бы копошение «жучков» приятности. Специальный «прибор» - вот они, словно чешуйки золота, накрывают спину. Затрепетали крылышки, и вот вам - «Улетающий Монахов», «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
За лесом - река Кукарка, залив, на далеком, противоположном, берегу - корпус электростанции, полосатые трубы. Валит пар, растворяется в небе. Седов - дядя пахучий. С первого класса ведом его запах. Пахнет конем - сытно, глубоко. Двигает торсом. Пот брызгами летит по сторонам. Кладу руку на голую спину. Горяча! «Знаешь ли, - говорю, - диск повествует об инвалиде Билли. У него телефон, компьютер. Через них общается с миром, нагоняя на пользователей Интернета страх ядерной войны. Гуссерль, Кьеркегор, экзистенциалисты - все про смерть. Боятся ее. Значит, больше ничего не завоюют». - «Переставь диск», - пыхтит С.. Беру с полки пластинку «Amused to Death». С. выдохся, валялся на полу. И я завалился. Наслаждались мощной музыкой самого удачного сольного проекта Уотерса. Закрыв глаза, молчали. В непроницаемой тьме головы хозяйничали тягучие, медленные мелодии, горела пламенем вторая вещь «What God Wants, Parti».
В. сообщил, что звонил М.. К часу он ждет нас у Русского музея. Там - грандиозная выставка Айвазовского, посвященная двухсотлетию художника. Спокойная морская вода, освещенная луной, как нельзя кстати, подошла к одиннадцатой композиции «Amused to Death». Поскакал в ванную комнату. Фыркал. Чистил уши и зубы. Обливался холодной водой. Холодный путешественник Игорь приготовился к холодной встрече с городом, стынущем на ветру.