Умные дельцы не вкладывают все деньги во что-то одно. В деле с капиталом под названием «талант» та же история. Упереться «рогом» во что-то одно - и можно потерять все. Мастер классического уровня, художник-пастелист Вивьен, на голову выше итальянки Розельбы Карръере, проведшей в Париже всего два года. Розельба стала художницей супермодной, высокооплачиваемой, а трудяга и гений пастели Вивьен остался «в тени», был скромен, небогат. А если бы он рисовал не только пастели? Занимался бы созданием ювелирных украшений или дизайном мебели? Вот и процветал бы. Хвататься за все нужно не по дурости характера, а по крайней нужде.
Какого черта Фортуни оказался вместе с Вагнером в Байрейте! Сцена? А картины, весьма приличные? Их не покупали, а жить надо. Грандиозный театр, построенный для исполнения вагнеровских опер, требовал классного осветителя, умевшего работать не только со свечами и керосином, газовым рожком, а с электричеством. Фортуни смело берется за создание комплекса реостатов, позволявшего находить невиданные сочетания. В области театрального освещения он получил первые патенты. Если ты настоящий реакционер, бьешься с крутыми «революционерами» (авангард), то умей пользоваться арсеналом «революционеров» лучше, чем они сами. Иди в создании «революционного» инструментария дальше исконных носителей «взрывных» элементов. Только так заведешь сторонников обновленного развития «в яму». Это же правило действует в обратную сторону. Приемы театрального красочного освещения использовались на голливудских площадках и в черно-белом кинематографе, и с возникновением цветного кино. Театр и Вагнер давали возможность заработать.
Потом наступило «время ткани» и «кносских» шарфов. Фотография (Фортуни был фотограф). Пришло время картин, ранее никому не нужных. Вот каким должен быть «защитник» старых итальянских мастеров - броненосцем, крепостью. Талант - «атомный реактор», позволяющий выжить в «автономном» режиме. Это - от сельских тружеников: он и сеятель, и плотник, и столяр, и скотовод, и портной, и кузнец. Дня не хватает на все. Рабочих-универсалов немного. Но каждый крестьянин - универсал.
Смотрительница (за десять минут до закрытия) все-таки выгнала меня из «гостей». Покинул залы умельца, так поразившего меня. Теперь - не останавливаться. Смотрительница мне, жадюге, с укором сказала: «Молодой человек! Имейте совесть. Сегодня же Новый год. Нас дома ждут!» Несусь в раздевалку. В зеркально-черных окнах Генштаба мое отражение: «Молодой человек? Ну, это преувеличение!» Французские залы. Мелькает «Наяда» Мориса Кантена де Латура. В раздевалке ждет одинокий В.. Четверо охранников в черном. Срочно нужно в одно место. Пойдешь туда - выведешь из себя охрану. После изделий Фортуни - смотреть на чьи-то недовольные рожи! Потерплю. На улице небо такое перезрелое в темноте, что холодный его «сок» отдает мохнатым, бурым. Дворцовая площадь огорожена металлическими решетками, металлоискателями. Елка в сизых огнях. На стене Генштаба - лазерное шоу. Девчонка-подросток поет песенку из «Чародеев»: «А теперь вокруг зима, зима-а-а».
