Концертный зал притих. Хлопали - появился оркестр. Первая скрипка (высокий красавец) встал, смычком бережно вытянул из струн звон. Многоголосие остальных инструментов, как ручейки в одно русло, влились вслед за ведущим музыкантом в один поток. Слышно: разница между валторной и виолончелью. Это - внешнее. По внутренней же сути - единое.
Не язык безусловен, а звук, воспроизведенный с определенной целью. Заниматься музыкой - постоянно выяснять звуковое целеполагание. Богатство звучания, его разнообразие основаны на подчинении единому. Исполнители пьес кажутся вольными путниками. В действительности - ровный строй каторжан, вынужденных склоняться перед волей неведомого хозяина, сковавшего их цепью одного единственного звука. Настроились (выстроились) в идеальный ряд по звуковому ранжиру.
Неожиданно вбежал стройный дирижер, занял возвышающееся над оркестром место, взмахнул острой, как стилет, палочкой. Господин имеет средство воздействия - звук. Приказчик невидимого распорядителя звука - дирижер. Его задача - заставить работать звуковое подавление воли музыкантов волей сочинителя. В «Репетиции оркестра» Феллини показана горькая доля дирижера-приказчика. Самый грустный персонаж фильма. У остальных - пианисток, арфисток, виолончелистов, барабанщика - теплится утлая надежда, мелькают в глазах иллюзии, голоса гудошников выдают интерес.
У дирижера нет ничего. Он все знает про глупых музыкантов, о невидимом хозяине и музыкальном рабстве, в котором он постоянно пребывает. Оркестр (тем более дирижер) всегда в черном, словно на похоронах. Сейчас взяли моду выходить на публику в длиннополых рубахах (Чернушенко). То ли от бедности, то ли от стремления чуть ослабить давление благозвучных цепей.
На Доницетти (опера-буфф) руководитель оркестра вышел в классическом, черном, фраке, белом жабо. В руках (уже обращал внимание) - классическая палочка. Удобный пюпитр. Взмах - невольники-оркестранты заиграли воинственно-наступательную увертюру. Басисто агрессивные обороты перемежались свиристением лирической флейты. Но призывные звуки валторны звали к оружию. Перед оркестром - стулья. До начала увертюры появились шесть солистов - четыре мужчины и две женщины. На солистах фраки. Солистки в высоких (по самую грудь), длинных юбках, а на молоденькой - красная шаль. Расселись под громкие аплодисменты переполненного зала, замерли во время исполнения резвого вступления.
В Голливуде популярно симфоническое сопровождение блокбастеров (Алан Сильвестри, Дэйв Грузин, Эннио Морриконе). Доницетти, безусловно, на голову выше достойных людей, обеспечивающих киноряд музыкальным сопровождением. Но тон произведений - один и тот же. С такими композиторами, как Беллини, Россини, Доницетти, Верди, кинематограф, прекрасно подготовленный звуковым рядом, просто обязан был появиться. Сюжет прост. Война. Графиня Беркенфильд вместе со слугами покидает свой замок. А в полку, у капрала Сюльписа, девочка-найденыш, которую гренадеры взяли на воспитание всем полком. Солдаты поклялись, что, когда девочка вырастет, замуж ее отдадут только за гренадера. Мари (дочь полка) выросла в симпатичную, но грубоватую простушку. Гренадеры отловили в лесу Тонио. Посчитали за шпиона. А он оказался хорошим парнем. Мари и Тонио полюбили друг друга. Молодой человек записывается в гренадеры. Армия наступает. Графиня Беркенфильд возвращается в замок. Выясняется: Мари - ее незаконнорожденная дочь. Эта дочка живет в замке у графини. Она желает выдать ее замуж за знатного дворянина. Появляется капрал Сюльпис. Вышел в отставку и приехал навестить «дочку». Он против брака Мари и высокородного господина. А тут появляется Тонио, который прославился в боях, стал офицером, командует полком. За него-то как раз и выходит замуж Мари. Все счастливы. Финал.
