Путь революции страшен. Много народа гибнет - да. Но это лишь простейшее массовое проявление потрясения. А сотрясение мозгов и душ? Здесь - тайна, которая есть, но которую трогать боятся. Разве что начали (отголоски столетней давности) шерстить Пушкиных-Толстых. Мол, кто и как из среднего поэта Александра Сергеевича сделал явление идеологическое, подходящее новому строю? Пушкин же борец и свободолюбец (так считал Благой). О «назначении» в «красные» пророки Маяковского (дядю весьма закомплексованного) и вовсе умолчу. Куют деньги: Анти-Булгаков, Анти-Ахматова, Анти-Пастернак. Так же грубо и жадно, как и «революция-убийца», лишь очень редко (да и кому это интересно среди тупой интернетовской братвы!) появляются сведения о потрясении в специфических областях знания (Э. Колчинский. Биология Германии и России-СССР в условиях социально-политических кризисов первой половины ХХ века). Рассказ о человеке с простой фамилией Иванов, сотруднике Сухумского приматологического центра. В 20-е годы прошлого века группа Иванова занималась вопросами скрещивания человека и человекообразных обезьян. В 30-е годы революция «сожрала» революционера (не Гайдара!) Илью Иванова.
Тема, вроде бы, засекречена. Однако известна десяткам миллионов людей на Руси: Корней Чуковский - в дом к доктору Айболиту постучалась обезьяна Чичичи, которую мучил Бармалей. Я не говорю про Кинг-Конгов (родом с тех же времен) и таинственных «Планетах обезьян», отработанных на сто процентов одессчиной-голливудщиной. А ведь тема взаимопонимания-взаимодействия (биовульф) животного и человека - революционна. У нас преподобный Серафим Саровский славился общением с медведями (на Западе - Франциск Ассизский - проповедь слова Божьего пичужкам и тварям лесным). Какие «пласты» пришли в «движение» - остро ощущаешь в Ленинграде. Это не город. Это - «расчесанное» нервное окончание. Город путешественников, не обремененных деньгами, не исковерканных комплексами. Лечение «глазами» черепахи. А разве я, вольный созерцатель, не охальничаю пронзительными глазками? Есть во мне бесовское. Готов продолжить дело Ильи Иванова, начитавшись книжек про то, кем на самом деле был Сережа Есенин.
Поджидать нужного момента удобно в музеях. Были теоретики, сравнивали музейную экспозицию с книгой, считая книгу «слабым подобием левой руки». Что книгу спасает – так это возможность ухода от материальной конкретики. Сгнившая лодка папуасов, спрятанная под стекло в экспозиции о доклассовом обществе в Северном Причерноморье, дает возможность чуть-чуть пофантазировать. Но длина, ширина, материал, возраст (приблизительный) - от них никуда не денешься. В книжке же возможны головы без тела, продавцы воздуха и человекообезьяны, не пошедшие по тупиковому пути развития, на который встал человек. «Homo sapiens» (главная идея любой революции - убрать с земли несовершенного человечишку). Революция возможна лишь на основе «знака», овладевшего ширнармассами. Власть над «знаками» - в руках у хитрых дядек-деляг. Но потрясение близко. Возмущение литературно-культуроведческой «черни» нарастает. Однако потрясение случится не в рамках европейского гуманизма (Гуссерль). Выживут в катаклизме зеваки, подобные мне, грешному. Зеваки своими наглыми глазами «лечат окружающее». Они - доктора, «не забывшие жизнь».