Девочка - умница, не растратившая пыл, не загасившая огонь в душе. Но ощущается, что первокурсница Консерватории. После музучилища. Вон как управляется с «битвой» струн и смычка: струны дрожат, у смычка рвется волос, тонкие нити летают вокруг волшебной палочки, дергаясь, сплетаясь. На улице, в холодину, так не щадить инструмент! А вдруг своенравная - «мажорка»? Родители покупают сыночку «мерс». Молодой негодяй не слушается советов, предостережений. Гоняет, да еще сбивает людей. Девочка же полна степной, горячей крови. Не «мерс», а дорогущий инструмент. Вместо того, чтобы протирать тряпочкой, дышать на него - на улицу, в снег и в дождь. Трепать на морозе жгучий талант. Всем назло. Штука страшная. Сережа Есенин не просто талантлив, но и знает об этом. Поберегись! Сокровище - в тебе, но - не твое. Пусть бог подольше играет на струнах, проложенных в твоей груди. Озорник. Плевать! Болтается-шатается по кабакам. Как Артюр Рембо. Финкой и на гармошке играет. Водка. Похмелье. Петля. «Голос Бога» в сердце несравнимо дороже, чем груды железяк (хоть «мазератти», хоть «феррари»). Гений в башке дурака, как пистолет в руках неразумного дитяти. Но я-то - сам из этих. Дует во все тяжкие боженька через сердце девчонки-сорванца. Мне - кайфово. Словно пронесся мимо безумный гонщик на «сузуки», овеяло ветерком восторга и страха: вдруг на следующем километре торопыга снесет себе башку? Девица шпарит без остановки, забыв про прохожих. Немирович-Данченко: страсть. Есть она, постелят трое коврик на площади, возбудятся, попадут в струю - вот и театр.
Стены - церковь великомученика. Крыша – хмурое небо, с которого сыпется песок снега. Скрипачка в свитере тонкой шерсти, кожаной куртке в железных заклепках, кожаных же штанишках, облепивших ноги-палочки, и тяжеленных ботинках на «гусеничной» подошве с высоченной шнуровкой. Правой ногой азартно отстукивает такт. Подпрыгнула бы при очередном «нырке» скрипкой, да ботинки-кирпичи не пускают. Болтаются ножки в раструбах, как карандаши в стакане. Черный целлофан. На нем - футляр. Несколько пятидесятирублевых, одна сотенная, множество монет. На хлеб хватит. И на ночевку в хостеле. Лишь бы инструмент не стибрили. Денюжку давать не стал: и так накидано немало. По левую руку картонка, обернутая пленкой. Надпись: «Ищу съемное жилье в центре». Справа - такое же сооружение, подпертое чехлом, надеваемым на футляр, чтобы удобно было носить на спине инструмент. Надпись: «Играю на корпоративах. Музыка любой сложности. Джазовые импровизации». Девице нужна ночевка.
Слушал бродячую Ванессу Мэй минут сорок. Тонко пропел колокол. Часы.. Один удар, два удара. Девчонка оборвала Вивальди. Под бой церковных часов принялась наигрывать знаменитую вещь с легендарного альбома «AC/DC» - «Back in black». Слышал изумительное по изощренности соло, удаляясь в сторону Пятницкой. Сказали, что дом-музей Островского там.
Храмы, как капуста. Пока докопаешься до крепкого кругляша, сколько листьев скидывается! Джон Осборн - из вороватых бездельников в звезды не сразу попал. Много шкурок слетело. А когда определилась твердая основа, кочерыжку-то и срубили. Вот скрипачка - учили-учили, а она сама все листики обрубила и - на холодную улицу.