У Пиранезе движения отсутствуют. Художник «обездвиживает» мир. Развалины Рима. Царство смерти. Аппиева дорога: закругленные камни растрескались. Так узнику озверевшая охрана выбивает зубы, бросает умирать обреченного. Время жестоко. Пожирает горы, «слизывает» города. Беспощадным кистенем крошит плоть зданий, площадей, дорог. Досталось Анниевой дороге. График насыщает офорты черным, сочащимся цветом издыхания.
Изуродован веками мавзолей Адриана. С какой стороны ни глянь. Форум у мастера - руины, здания без снесенных крыш. Ужасны останки «золотого дворца» Нерона. Продуваемы ветрами инсулы, словно высохшие ульи. Что творит художник с Колизеем! Зачем? Неужели останки великого города - матрица человеческой истории!
Говорят: «Римская архитектура совершеннее греческой». И добавляют: «Пиранезе предвосхитил неоклассику, стиль ампир». Несомненно, такие, как он, составляют очертание первоначального упадка Европы. После крушения Римского государства не стоит удивляться Шопенгауэру, Ницше, Достоевскому. Мрак развалин напоминает беспросветность «Заката Европы». Писал же Достоевский о Западе, как о кладбище. В рисунках архитектора изображен погост на западный манер. У нас кривенькие кресты, у них - выщербленная Анниева дорога. Десятки точно изображенных каменных груд.
Ряды гравюр тянутся с обеих сторон лестницы, по которой поднимаются в выставочный зал. Для мастера было бы раздолье в Херсонесе: разруха так разруха. Лишь голубое море разгоняет мрак. Залы, обрамляющие анфиладу, увешаны работами учеников.
Советские архитекторы «пропитаны» фантастической, по результативности, работой мастера упадка. Проект Иофана «Дворец Советов» со статуей Ленина будто списан с некоторых проектов итальянца. Пиранезе - певец мертвых империй. Но Щусев с Иофаном творцы зданий нового мира.
Революция породила экспериментаторов - последователей Ле Корбюзье. Сам новатор успел «всунуть» в столицу СССР кое-что свое. Тот же Шухов. Но - не прижилось. Пришлось «ко двору» древнеегипетское-римское. Мертвый вождь покоится в ступенчатой гранитной пирамиде, и без нее невозможно представить Красную площадь. Наркоматы подавляют маленького человечка римским величием. Время среди монструозных творений – медленное, застывающее. Чуть убыстрит ход, и государства «сгорают», теряя имперский статус. От модерна до неоклассики, сталинского ампира, эклектики за два поколения! «Сошедшее с ума» время, отразившееся в небоскребах Москва-Сити. Еще Павел I, своеобразно чувствующий «время в архитектуре», приглашал итальянца Пиранезе на работу в Империю. Скупал архитекторов. Сегодня приобретают футболистов и программистов. Павел I опоздал: начался заключительный, с дурминкой этап творчества мастера. Странные сооружения, изображающие разруху изнутри. Обвалившиеся лестницы, неестественно пересекающиеся. Оборванные цепи. Деревянные блоки с канатами-плетьми. Темнота плотна, как в голове безумца. На некоторых балконах, которые обваливаются, присутствуют случайные люди, которые через мгновение будут раздавлены. И - тюрьмы. Пиранезе рисует казематы, в которых никто не заключен. Лишь физически ощущаемый холод. Павлу Первому тюрьмы безумца не понравились. У нас свои умели строить. Чаще всего в православных монастырях.
