i_molyakov (i_molyakov) wrote,
i_molyakov
i_molyakov

Москва. 27-29 октября 2016 года. 4

В метро пустовато. Теперь молодые люди скидывают в подземках куртки, остаются в майках с коротким рукавом. На улице холод собачий, но не один такой выискался. Стянули куртки-Аляски, шествуют по перрону на длинных ногах. У одного на черной майке – единственное слово белым: «Могу!» Огромные, как кирпичи, зимние ботинки. Подумал: «Этот - может, раз умудряется кривоватыми ножками волочить такую обувку. Голова его, по сравнению с плечами, велика. Грушевидна. Челюсти заросли салом, а выше лба – узкая проплешина выбрита до блеска. Нос чуткий, как у Дуреймара на иллюстрациях к сказке Толстого о Буратино. В ухе тоненькое кольцо. Из-под рукава майки, на правой руке, «расплескалась» цветная татуировка - зеленые стебли, красные цветы. Наверное, театральный режиссер какого-нибудь Гоголь-центра. «Щепотка» психической неуравновешенности. Режиссер Могучий из Питера бродит в потрепанной бейсболке и растянутых кофтах. Виктюк меняет очки, словно Элтон Джон. Что могут показать зрителю? Считается, что парни живут «на нервах», жизни ради театра не жалеют. Когда же начнут жить умом? Встречный, в майке, вперился в меня взглядом оттого, что я давно наблюдаю за ним. Будоражит мысль: «Как по улице ходить, в холодрыгу, в кофтейке на голое тело, пусть и порченое наколками?» Что ж не смотреть с интересом, если одет, как дурак! На инвалидов пялиться грех. На моральных уродов полюбоваться - не мешает.
В Москве иди, хоть голый, толпе - наплевать. И сдохнешь - тоже все равно. Делают вид, что дурость, выплеснутая на окружающих с вызовом, неинтересна. А мне (да после Дарвиновского музея) интересно разглядывать земноводных. Пусть знают, что земноводные.
В длинном переходе с Комсомольской на Комсомольскую - еще «чудо». Сухонькая женщина, седина подстрижена «под горшок». Теплая одежда отсутствует вовсе, и тоже вся в черном. Как держатся джинсики - неведомо: бедер-то нет. Женщина-палочка сгорбилась, ручки-ножки собрала в кучку, уши закрыты наушниками. Танец-кривляние сотрясает худое тельце. Глаза закрыты, пассажиры шарахаются от болтающейся танцовщицы. Также татуировка. На одном предплечии - синий кинжал, на другой - надпись: «С нами Бог». На майке фотография молодого Джона Фогерти. Изменился порядок в дурдомах. Держат лишь буйных, которые убить могут. Тех, кто лишь покалечит, не берут в стационар. Они и трясутся, теряя слюну, исполняют дикие танцы, заставляя большинство задумываться: «Может, это мы ненормальные? Объявляют нормальными типов с отшибленными мозгами, даунов величают гениями. Талдычат, что они такие же, только мир воспринимают по-другому».
Еду на Партизанскую. Старомодные и старые, опрятные старик со старухой, - напротив. Дед читает газету «Завтра». Неожиданно скомкав ее, запихивает в карман темно-коричневого пальто. Явно нервничает, волосы на макушке топорщатся. Старушка успокаивает, дед шипит зло, громко: «Коммерсанты! Мелкий бюргер, лицемер и верующий черт знает во что - вот база для фашизма. Проханов этот. Выгоден, если денег находит на завиральную газетку. Старый, толстый. В Бога верить начал. Чего хотят? Хотелки кончились. Где конкретные люди, а не свистуны-пароспускатели? Надо пар не спускать, а наоборот, нагнетать, нагнетать. Чтобы взрыв! Пусть раньше. Люди-«проекты». Кургиняны, стариковы, депутаты Думы федоровы (тот еще «патриот»!). Унитазно-сливная роль важна...». Внимательно слушаю. Остальным нет дела.
«Партизанская» станция пуста до гулкости. Вдали - покрытый пылью обелиск в честь партизан. Эскалатора нет - лестница. Старец на костылях. Сотрудницы метро в форменной одежде помогают инвалиду переползать со ступеньки на ступеньку. Старик при этом ворчит, переходит на ругань. Виноваты помогающие: «Сволочи! Осторожнее! Не мешок же с картошкой! Я работал, воевал, заслужил, а они, как мешок таскают». Женщины недоуменно переглядываются, но продолжают втаскивать толстое тело инвалида на новую ступеньку. Хотел помочь, но метрополитенки, с раздражением: «Мужчина! Не нужно, управимся». Ухожу вперед. В спину калека бросает: «Иди, иди, такая же сволочь… У-у-у…». Удивился. Помогли выбраться деду из метро. До остановки автобуса метров сто. Раздетые сотрудницы, что волокли старика, протащили его вплоть до остановки, сбросили на лавку, быстро ринулись в помещение, в тепло. С остановки доносилось: «Сволочуги! Проститутки! Жить - всего ничего, а они…»
Tags: Москва
Subscribe
  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments