Рескин раньше Маркса задумался о связи духовного и материального. Разбирался, можно ли зарабатывать деньги на настоящем прекрасном. Вывод: настоящим искусством, в основном, не заработать. Художник, делающий деньги, скатывается к нехитрой дилемме: нравится - не нравится (для массы). Классики, народники, прикладники-абстракционисты - а хорошо ли будет смотреться в кухне?
Импрессионисты стремились покинуть «территорию» выбора: нравится - не нравится. Знали - не продадут, со жратвой будет трудно. Некоторые, в гордости, скатываются к халтуре. Ван Гог резал уши, но, ни одной картины не продал. Другим был занят - нарисовать или слепить?
Иное мастерство - продажа. Современное искусство убито (и окончательно) противостоянием узколобого приспособленчества (рисуют не с натуры - с фотографий). Практицизму противостоит отказ от всякой разумности. Страстные глаза негра с редкой бороденкой, волосы сваляны в дреды, как у Боба Мерли. Подозреваю, что субъекты с паклей вместо волос плохо моются. Среди них и Рашид Джонсон, сцепивший множество металлических полочек с густой растительностью. Система полива отлажена на минимизацию физиологических отходов и бытовых нечистот. По трубочкам мерзость от человеческой жизнедеятельности, подается на верхний этаж. Растения на полках функциональны - одни очищают отбросы грубые, а ниже, как уверяет Рашид, живут растения, осуществляющие более тонкую абсорбцию. До самого низа добирается совсем мало жидкости. Но все рассчитано: хватает и растениям для выживания, и литров десять в сутки, по специальным отводам, идет Рашиду-ниггеру на личное потребление.
«Висячие сады» Джонсона велики. Воздух насыщен испарениями, но неприятные запахи отсутствуют. Странная мебель, с помощью которой трудно сидеть, можно занимать полулежачее положение, расставлена по зеленому лабиринту. На полу - старые ковры, побитые молью.
Система должна быть огорожена батареями, но в помещении они бесполезны, фотосинтез слаб, и электроприборам не хватает мощности. А вот круглые черные конденсаторы имеются. В проспекте указывается: конструкция возводится в центре крупного города на плоских крышах или в маленьких двориках. Вся махина потребляет электроэнергии, как одна стоваттная лампочка. Если в Нью-Йорке станут жить в стенах из живых растений, чистота воздушной среды «большого яблока» станет беспримерной.
«Гараж-газета» утверждает пользу - и красиво, и чисто, и удобно. Голый практицизм и рационализм. Но, когда безапелляционно утверждается добрый посыл, хоть рационального, хоть иррационального, всегда выходит большая ложь. Романтизм превращается во зло.
У Джонсона - враги: нефтяные и электрические компании. Одна лампочка на огромный зеленый дом - достаточно? А как же прибыли? Хорошо, если обойдется малой кровью и грохнут простоватого негра. Часть рабочего класса, присосавшаяся к газовой трубе, вступит в конфликт с работягами из сферы обслуживания. Люди давно жили бы в раю, если бы не эгоизм отдельно взятого индивидуума. В условиях жаркого противостояния деятелей трубы и поклонников солнца верх всегда берут сторонники «трубы». Войны - их способ заткнуть рты «прогрессивной общественности». И сколько бы Джонсон ни подделывался под дурачка, он - лютый враг половины человечества (буржуины, как они утверждают, не причем). Хотя твердо знают: человек исчезнет - при одних условиях раньше, при других - позже. В свободных уголках искусственного сада расставлены альбомы с выдающимися произведениями искусства. Привиделся африканец Рашид: глаза горят, будто убеждают: все книжки прочел. Бурчат старые телевизоры «Самсунг» и «LG». Записи африканских войн. Все черные и на одно лицо - разобрать трудно. Один в военной форме, другие, над которыми издеваются, в белых тряпках. У военных - мачете. Вжик - и отрубленная голова летит за кромку кадра. Вот еще башка отлетела. Лица палачей обыденны. Кровь бьет фонтаном. Звук вырублен, и смертоубийство вершится в тишине.