Недалеко от макета лаборатории алхимика воспроизведена каюта на корме «Бигля», которую Дарвин делил долгие годы морского путешествия со штурманом Стоксом. Широкий стол с медными навигационными приборами, карта. Две опоры, на которые привязан брезентовый гамак. Один на двоих. Спали по очереди. Стокс прокладывает маршрут, а над его головой, покачиваясь в подвесной постели, спит Дарвин. Потом происходит смена. Выспавшись, Чарльз выходил на палубу. Черное небо. Южный Крест и лунная дорожка на бесконечной океанской поверхности. Никак не удается сосчитать количество орудий. Восемь или десять? Посудина однопалубная, но легкая, изящная. Смотрел ли Лев Николаевич, стоя ночью на четвертом бастионе, вдаль, туда, где луна рассыпалась блестящей чешуей по морской глади? Но то, что и тому, и другому досталось от недоброжелателей по полной, - несомненно. За время плавания и у Дарвина и военной службы у Толстого взгляды на жизнь поменялись. Шли по жизни титаны «вывернутыми наизнанку». Лев Николаевич скрылся в Ясной поляне под «деревом бедных». Дарвин же забился в городишко Даун, годами наблюдал за своими голубями и курами.
Природа ловко слепила «тварей» под себя. Если у человека мощное мышление - маскировка не поможет. Да она и невозможна. Одевайся незаметней незаметного - глаза все равно выдадут. Спрячешься за стеклами очков, полезут спрашивать: «Что это ты очки напялил. И еще шляпу. На хрена тебе портфельчик, тупорылый?» Большинство приспосабливаются (коль мозгов нет). Успокаиваются размеренным образом жизни. Страшная сила - сила принятой как данность унылой привычки. У зверья проще. Жизнь под землей - передние конечности и слепота. Обезьяны - мощные длинные «руки». Панцири. Колючки. Химическая атака. Яд. Маскировка. У зерноядных клюв короткий, массивный. Летуны хищные - острые когти, клюв крючком, глаз - алмаз. Если пожирают червей - клюв длинный, заостренный, а то и длинный, как палка. Собаки подделаны людьми под потребности - охотники, пастухи, охранники, баловни - комнатные собачки. У Троепольского Бим - охотник. Не боксер, не пудель. Тонкий намек: в молодости хозяин (Тихонов) - воин. Умеет пользоваться оружием. Сейчас одряхлел. Не охотится. Все под деревьями сидит, листочками, трепещущими на ветру, любуется. Собака для него, как сладкая боль ампутированного старостью органа - бесстрашного мужества. Пишет книжку, да все дописать не может. Идею позаимствовал Балабанов в «Кочегаре». Собаки ведут род либо от волков (тут лютые псы - волкодавы). Но и шакал сгодится. Беспощадной защитой человека служит не глупость, а развитый интеллект. Его не скроешь. Нужны усилия, чтобы защитить нежную субстанцию от существ, у которых мысль отсутствует. Человек еще способен к украшательству. Но разве есть у него хвост павлиний или кроваво-красная задница, как у гамадрила? А вот статный самец-олень или баран двурогий. Рога нужны для одного брачного поединка. Нет рогов - нечего и соваться. Вид - ареал. Связь жесткая, не слабее безусловной неодинаковости каждого живого организма. Упрощение: известно 136 видов кукушек, но только 60 из них гнездовые паразиты. Существуют тигрольвы, хонорики (помесь норки и хорька). Размножаться эти «исключения» не в состоянии. В пару к хонорикам - африканские вдовушки. Птички-паразиты. Вышвыривают из гнезд птенцов семейства трежневых. Их птенцы растут с «ткачатами», взрослые же птички вынуждены кормить и своих, и чужих. В итоге «вдовьи детишки» (более крупные, сильные) выбрасывают «ткачей» из гнезда. А ведь «вдовушка» не принадлежит к виду кукушек.
Дарвин записал в окончательном виде теорию видов. Сразу «зароились» создатели иных теорий, противоположных дарвиновской эволюционной. До сих пор хотят выпихнуть старика с корабля цивилизации. «Африканские кукушата» не преуспели. Дарвин - в гнезде до сих пор. «Вдовушки» (Иоанн Кронштадтский) всю жизнь стремились вытолкнуть Толстого с «корабля» современности. Тоже безрезультатно. Мир людей сложнее утробных законов природы.