Стою среди шелеста водных струек, на извилистой дорожке, наслаждаюсь. «Впустил в голову» воспоминания о Баскове, его сахарном голоске - стало противно, вышел из ступора, ринулся в заросли.
Там - вымершие. Мамонт понравился не очень - маленький, осел на задницу, хотя уклон должен быть на голову: задница тощая, мяса мало, но череп велик, а тяжеленные бивни неописуемой длины. Древний слон для меня - животное культовое. Символ древности, дикости, зверства. В Уральске бабуля показывала длиннющий бивень, повешенный над входом в храм (краеведческий музей, чтобы помещение не пустовало, разумно разместили в центральной уральской церкви), говорила: «Давным-давно, когда наступили великие холода, слоны, покрытые длинной шерстью, выжили. Люди охотились на них, добывали мясо, из костей делали наконечники для стрел, копий, скребки, иглы, даже украшения и игрушки». В храме были выставлены битые временем зубы мамонта. Пытался представить - уместится такой зубище во рту? Куда там! Один зуб - три моих головы. На картинах - люди в шкурах, со зверскими мордами, швыряют камни слону в башку, втыкают, стараясь ослепить, копья в голову, в тело. Хитры слабосильные - вырыли яму, укрыли ветками. Северного слона загнали к дыре, он провалился, выбраться не может. Торчат бело-желтые бивни и голова. Жалко. Тут же представлял, как гигант, если бы был на воле, поубивал бивнями людей-букашек, потоптал бы. Сам - человек, а хитрых охотников не жаль. И в Историческом музее, на Красной площади – панорамный холст. Снова дикие людские образины, гибнущие шерстистые титаны на белом снегу.
Мамонты открывали «ворота» в неведомую древность. Плевый кусочек существования человека разумного называется «история». Промежуточек - приблизителен, проблематичен, лжив. История есть история историй человеческих жизней. Все жизнеописания собрать невозможно. Действуют систематизаторы, компиляторы, интерпретаторы и грабители. А когда пятнадцать, двадцать, тридцать тысяч лет назад не было вовсе никаких историй? Только кости сожранных животных и людей, пласты глины и камня? Эти останки - материал для приблизительных повествований о прошлом. Действуют сильнее, нежели полудомыслы о Генрихе VIII, Торквемаде, Петре I. Понимаю - даже Кантовская «Критика чистого разума» всего лишь разукрашенная сомнительными логическими кружевами гипотеза. Вот на что уходят силы лучших умов человечества! Холодный ужас далекой эпохи оледенения и - предположение: огромный слон придавит бивнем к земле, упрет в тебя яростный глаз, обдаст вонючим дыханием. Раздавит или пощадит? Это - в генетической памяти. И это - посильнее критики и чистого и практического разума.
Носорог понравился. Всадит штырь, что торчит из вытянутой морды, в брюхо, содрогнется напластованиями мышц, чтоб поглубже вошла пасть-жало в кишки, щелкнет пастью-клювом. Хорош!
Эстеменнозух уставился тупыми глазками из зарослей смородины золотистой. И смородина, и чебушник разраслись на Земле двести шестьдесят миллионов лет назад, когда их ломал эстеменнозух.
К воде склоняется барбарис, а в ней таится пандерихт - кистеперая рыба (380 млн. лет назад). Мастодинозавр слонялся по кустам 1 230 млн. лет назад. Жимолость татарская гладила бока страхолюдного килеска-датиронозавра. История имела бы другой «вкус», если бы «ворота» в древность открывал бы не зуб мамонта, а челюсти килеска. Сейчас - люди-звери. А была бы мать-природа в основании исторических настроений. Гляньте не вперед, а назад - бездна. И растения какие! Не пальмы да саквойи, и динозавры не из Техасских степей. Родные, наши. Кого-то откопали на Дальнем Востоке, кого-то в Ивановской области. Чувство гордости: русская земля рождала не только быстрых умом «Невтонов», но и этих зубастых громил.
Над центральным входом реклама: лежит мальчик, смотрит в лупу. Что видит - неизвестно. Но по всему фронтону надпись: «Познай себя - познай мир».
