Иду по набережной, сквозь дикий маскарад освещенных искусственным светом зданий, слепну от вздернутой неестественности красоты, и только узкая полоска присыпанного ночным пеплом заката суровой ниткой ведет меня к Дворцовому мосту. Остановка седьмого троллейбуса, а также автобуса-десятки (у истока Невского проспекта, где «хвост» его огибает сквер у Адмиралтейства). Уличные рокеры. Всю аппаратуру, что питается от аккумулятора, можно разместить на велосипедах, которые стоят тут же. Две гитары (бас, соло), ударник. Велосипед барабанщика снабжен обширной корзиной, в которую засовывают бас барабан. Слушателей - человек двадцать. Все на велосипедах. Некоторые выглядят, как средневековые рыцари - шляпы, нагрудные щитки, налокотники, наколенники. Их двухколесные машины - почти мотоциклы: поднятые длинные рули, толстые шипованные покрышки, навороченные тормоза. Ребята, в безветрии ночи, в блеске фонарей, смотрятся фантастически. Аккумулятор мощный, колонки толстые, солидные, легко перекрывают шипение автомобильных шин и рев мотоциклов.
На «Ямахах» питерцы начинают носиться ночью. В Москве «зажигают» на дорогих иномарках. В Питере для «понтов» используют американские «Харлеи», японские «Кавасаки», немецкие «БМВ».
Гитарист хорош. Не «Белые розы». В черной коже, с прямыми черными волосами, как у ранних «Тин Лиззи», выдает соло, объединяющее ритм (мозги) и эмоции (душа). Басист деликатен. Как старший товарищ возвращает зарвавшегося солиста на землю. Мягко извлекает «гром» басового барабана. Тяжелая музыка. Кудесник палочек в круглых очках, как Ян Пейс, по пояс голый, потный. Зрители кричат: «Сашка! Соло на ударных давай! Смогешь сегодня?» И «Сашка», оставленный в одиночестве гитарами, тяжело, медленно начинает бухать в круглый барабан. Удары чаще, тяжелее. Лицо очкарика напряжено. Студент-математик бьется над решением задачи - так серьезно лицо музыканта. К подбадривающим крикам, коротким овациям Сашка невосприимчив. Соло гитарист хлопает, подбадривает. Восклицает: «Нас трое. Мы - как блюзовый «орган». Реинкарнация. «Крым» - не наш. Макаревич - старик, а я - молодой». По толпе перекатываются хлесткие, короткие свистки. Палочки Сани работают все быстрее. Начинается выписывание немыслимых кренделей. Басист безучастно пьет воду из пластиковой бутыли. Над небольшим людским кругом взбухает купол напряжения. Меня полностью поглотил ритм ударных. Ничто не может сдуть оазис тяжелой музыки.
Девица истерично вскрикивает, не выдержав напора барабанного боя. Это - сигнал. Обрушивается хаос визгов, стонов. Осторожно вступает лидер гитара. Парень в кожаной куртке как будто нащупывает тему, которую вел до соло барабанщика. - «А-ах!» - выдыхают зрители. Басист уже отбросил бутылку с водой, гвоздит такты, окантовывает удары слетевшего с катушек потного Санька-ударника. Ребята выходят на текст Майка Науменко («Мы познакомились с тобой в Сайгоне год назад»), но со всей яростной, грубой силой. Слышен крик: «Атас! Полиция!» Игра прерывается, колонки зачехляются, барабан забрасывается на велосипед. Когда подходит наряд - просто группа велосипедистов. Беседуют: «Вы бы уя…и, ребята», - беззлобно советуют полицейские с болтающимися дубинками.