Во-первых, на какие шиши? «Потянут» из бюджета? Памятник бесценен, хоть и кадим внутри. Но крыша течет - деньги давай. Торговлишка церковная, обряды платные (если спросят мое мнение - то ветхие, а порой, и смешные до дикости), «кружечный сбор» (с олигархов весьма ощутимый).
Общественная организация «РПЦ» хитра - вера человеческая при циничном обращении превращается в «дойную корову». Как исторический феномен православие так же интересно, как католицизм или протестантизм. Чисто человеческое явление, со всеми достоинствами и недостатками. Как бы ни цеплялись церковные иерархи за зубастого «крокодила» времени - напрасно. Плохо, что в России Гайдары и Чубайсы уничтожили за последние два десятка лет порядка двадцати четырех тысяч школ. В три раза меньше стало больниц, в два раза - поликлиник. Беда.
Чудо мировой архитектуры - Исаакиевский собор, созданный на казенные деньги, после революции, - отдан «Главнауке». Правильно. С маятником Фуко не поспоришь - молись не молись. В 90-ом году пустили в это драгоценную «шкатулку» попов. Сегодня они требуют отдать их общественной организации все сооружение.
Листовку суют в руки подъезжающим делегатам сытые молодые люди. Какой-то Егоров, с круглым лицом, бородкой скобочкой, лысый. На последней страничке сладкоглазый проситель призывает поддержать «Священную Лигу Святого Георгия», отдать Исаакий попам. А председатель «Фонда возрождения христианских ценностей» умоляет: подарите, дяденьки, ключ от квартиры, где деньги лежат. От фальшивого благообразия главного российского священника, от осклабившегося Егорова становится пакостно. Хитрованы! Превратили все хорошее, чистое, светлое в цирк, в стойло. Добром не кончится. У меня от этих бумажек даже живот опал, ремешок обвис, галстук начал топорщиться. Надо бы выпустить альтернативную листовочку: «Исаакий - антирелигиозный музей». И маятник Фуко должен повиснуть там, где всегда висел, легонько раскачиваясь.
Законы природы. Не Богом созданы. Просительную бумажку, однако, сунул в карман. Пусть Кирилл с упитанным Егоровым полежат там, пока дома не положу их в специальный ящик для раритетов.
Пытаются всучить бумажный складень молодой делегатке. Слышу: «Спасибо, ребята. Я - не верующая». Стало приятно. Оглянулся. Женщина в легком черном пальто (весьма ладном), шея изящно окутана прозрачной, с мелкими блестками, косынкой. Женщины глубже окунулись в омут древних суеверий, которые исчезают тяжело. Идет «драка» между полоумными проповедниками, знахарями, магами, целителями, экстрасенсами. Газетные ларьки завалены бессмысленными гороскопами, астрологическими пособиями и знахарскими книжонками. И вот вижу нормального, не ушибленного человека. И - совсем уж праздник: за женщиной солидные дядечки - тоже отказываются брать писульку Егорова. Один говорит: «Занялись бы делом, чем тут болтаться». Поношенная тетка, что распространяла листочки, изменилась в лице: стало оно злое, прокисшая сладость сползла: «Это вы-то делом занимаетесь? А я думала эсеры - нормальные, не коммунисты». Дядьки смеются: «Теперь и коммунисты верующие. А мы вот нет». И я - не верующий, по их правилам, по церковным. Моя вера - без правил. А эта штука посильнее любого Христа с Мухаммедом будет.
На первом этаже мрачно. Потолки не низкие, но закругленные, и давят. Своды опираются на толстые четырехугольные столбы. Мощные плиты черного мрамора поднимаются на полтора человеческого роста. Фонари, люстры одеты в матовые стекла, не яркие. Получается черно-белое, контрастное сочетание, и все посетители, будто сняты на черно-белую пленку. Тут - еще женщина, в пальто, газовой косынке, что не верит в бога. Пальто-то черное: «Самое место для компании завзятых атеистов - чистота, строгость, контраст. Вот ты, а вот черный Космос».
Народу много. Шум. Слева от входа широкая лестница на второй этаж. Как в Эрмитаже или в Русском музее, разделяется на два крыла. С каждой ступенькой наверх гул нарастает, слышатся звуки симфонического оркестра.