Неизвестный, работая над надгробием Никите Сергеевичу, использовал важнейший инструмент искусства - воображение - не бессознательно и не с кондачка. Ему платили - какие уж тут галлюцинации, определенные желанием повторить воображаемое. Арифметика (жесткая), сроки и сумма. Неизвестный работал по кладбищам (барельеф на стене колумбария Донского монастыря). В одном из отечественных детективов, запечатленных на кинопленке, действующие персонажи назначают свидание на кладбище, под этим барельефом.
Нужна тайна, которая постоянно будоражит мысль. Голова Хрущева белая, круглая. Он, как ни странно, улыбается. Улыбка не придурка, а старика, который в молодости был лихим парнем. Оттуда, из зазеркалья, хитрован с полуулыбкой наблюдает за пьесой, в которой ему довелось сыграть не последнюю роль. Башка-орех. Есть стихотворение про крокодила, который солнышко сожрал. Вертикально вверх уходят два прямоугольника - белый и черный. Внутренние стороны черной и белой мраморных плит изломаны, напоминают зубастые челюсти крокодила. Черная и белая половинки должны сомкнуться, сожрать башку-колобок. Проходят год за годом, десятилетие за десятилетием - не удается хищным клыкам-осколкам перетереть орешек, поглотить его. Вопрос: башка-ядрышко раздвинула бело-черный монолит или, еще мгновение - и чудовищная щель с грохотом, лязгом захлопнется - вот и нет головы-колобка. Не ушел ни от дедушки, ни от бабушки. Видал недавно фильм про Неизвестного. Думал: парень такой же хулиганистый, как Никита. Озорной. Весь в себе. Подвыпивший умный шутник. И ощущение - любил Эрнст Никиту. Оттого за работу взялся - не из-за денег. И вечный вопрос сформулировал - о двойственности челюстей беспощадного времени и о редких головах-орешках. Даже сейчас, сидя в Нью-Йоркских задворках, глубоко больной, не способный прожить без стакана, он оживляется, листая альбомы со скульптурами, которые воплощены в бронзе и мраморе. Есть и такие, что существуют лишь в текстах. Воображение Неизвестного - не бессознательно. Служит для зрителя функционально, как ясный язык и прямая речь. Он калач тертый, жизнь знает. Два пути хитрому человеку - подчиняться властной силе и инстинкту или восставать против власти и силы, напрягая все инстинктивное. Первых - подавляющее большинство. Неизвестный, в силу хрущевских симпатий, посмертно постарался отнести Хрущева к незначительному меньшинству (сам был таков). Но - сомневался. Что получилось - ясным языком доводит до зрителя надгробный знак. Честно, если бы и хотел я надгробие, то от Неизвестного.
Возле могилы Вучетича в третий раз повстречали бегуна в красном. Еще более энергичного, целеустремленного. Вдали мелькнула родственница белошвейки. Больше на кладбище не было никого. Даже китайских туристов.
Возле театра Елены Камбуровой купили два яблока и, в виду колокольни монастыря, с аппетитом съели. А квас допивали на скамеечке, с которой открывался редкий вид на Москву-реку (монастырь Василий III поставил в излучине). Вдали топорщились небоскребы Москва-Сити.